Важной частью дискуссии на конференции было формирование компартии в Перу. В Коминтерне долгое время существовала серьезная озабоченность отсутствием своей организации в Перу в то время, когда ситуация там требовала «как можно быстрее создать коммунистическую партию»[1619]. Это было одной из причин длительной борьбы работников аппарата ИККИ за Айя де ла Торре и впоследствии стало важной составляющей противостояния с АПРА. Во время пребывания Х. Портокарреро в Москве именно ему, несмотря на его сомнения в целесообразности создания в тот момент компартии (он считал более предпочтительным для рабочего движения страны учреждение секции АПРА), предлагали взять на себя инициативу по ее формированию. Сам же посланец группы «Амаута» считал такое дело под силу только ее руководителю Х. К. Мариатеги [1620]. В итоге в Москве признали «весьма затруднительным» дело создания в Перу компартии «без активной помощи группы Раймондо[1621]. Только рассеяние иллюзий, которые он питает по отношению к А.П.Р.А., сделают его активным создателем партии, наряду с Мариатегуи [так в тексте. — В.Х., Л.Х.], ибо помимо его искренности и преданности он обладает большими организационными способностями»[1622].

Первоначальный план отмечал «недостаточность сохранения статус-кво, т. е. сохранения литературной группы Мариатеги», требуя от нее «проникнуть в пролетарскую массу и привлечь лучших пролетарских активистов». Коминтерн считал необходимым убедить Портокарреро в необходимости отказаться от иллюзий в отношении АПРА, показав ему на примерах, что представляет собой деятельность этой организации[1623]. С другой стороны, ИККИ предполагал направить Мариатеги специальные директивы об идеологических и организационных принципах создания компартии.

Объявление о создании 7 октября 1928 г. Социалистической партии Перу, внутри которой действовала коммунистическая группа («группа семи») и во главе которой стоял Мариатеги, по оценке В. Кодовильи, «пользующийся большим уважением среди трудящейся массы страны и главным образом среди эксплуатируемых индейцев», было воспринято в Коминтерне как база для формирования партии [1624]. ИККИ и ЮАСКИ поддерживали постоянную эпистолярную связь с лидерами «группы семи» Х. К. Мариатеги и Р. Мартинесом де ла Торре (планы направить в Перу специального представителя Секретариата так и не были в это время реализованы). В этой переписке структурами Коминтерна постоянно подчеркивалась главное достижение перуанских коммунистов — их размежевание с апризмом. При этом Кодовилья отмечал, что у АПРА сохраняется хорошая цель — объединение всех антиимпериалистических сил, и подчеркнул: попытки создать единый фронт из «различных организаций, отличающихся по социальному составу и с противоречащей друг другу идеологией, всегда заканчиваются так, как в случае с АПРА, — появляется объединение, „не обладающее принципами и перенасыщенное демагогической фразеологией, не обладающее перспективой“»[1625]. Кодовилья признавал историческую неизбежность появления АПРА как «содружества сил, выражающих народное недовольство и задачи борьбы против империализма и его национальных агентов, в те моменты, когда мы, революционеры, не уделяли достаточно внимания антиимпериалистической проблеме»[1626]. Но после создания АИЛ, беспартийной организации, объединяющей в своих рядах все антиимпериалистические силы мира, без идеологических различий, по его мнению, Альянс изжил себя. Кодовилья, вне всякого сомнения, лукавил. Кому как не ему, одному из организаторов Брюссельского конгресса, было известно, что Коминтерн делает все для превращения Лиги в итоге в базу для распространения коммунистической идеологии. Да он и сам признавался в том, что цель организаций единого фронта — «обеспечить победу коммунистических сил», «ибо сама динамика борьбы ведет постепенно к пролетарской революции», считая условиями победы наличие у компартии собственного аппарата, проведение пропаганды своей программы и конечных задач, и «борьбы за цели, которые привели к созданию единого фронта — в тот момент, когда буржуазные элементы его предадут, а она продолжит борьбу»[1627].