Двусмысленность позиции КПБ, руководители которой хотели альянса с Престесом, но опасались нарушить директивы, выработанные в Буэнос-Айресе, привели к выдвижению на следующем этапе переговоров с ним условий, на тот момент заведомо неприемлемых для генерала. В итоге партия была вынуждена прекратить прямые контакты с генералом и впредь действовать через ЮАСКИ, чего, по сути, и добивался поддержанный Эмбером-Дро Кодовилья, считавший недопустимой самостоятельность партии в принятии столь важных решений[1605].

Как в капле воды был виден узел противоречий латиноамериканского коммунистического движения во время встреч с делегатами Мексики. Во-первых, обмен мнениями показал, что, несмотря на дискуссии по «мексиканскому вопросу» в специальной комиссии ИККИ, на страницах «Коммунистического Интернационала» и во время VI конгресса, не было выработано консолидированного подхода к оценке ситуации в стране и положения в революционном движении. Во-вторых, как и во многих случаях ранее, коминтерновские функционеры опирались на случайную информацию; не имея данных по всей стране, делегат Родригес Серилья оценивал ситуацию в крестьянском движении и отношения НКЛ с КПМ на примере положения в штате Веракрус. Это не помешало ему на основании личного опыта дать оценку деятельности партийного руководства: ЦК не «хватает решительности, прежде всего потому, что его члены окопались в столице и не связаны с движением, развивающемся в различных регионах страны», он призвал ЦК покинуть Мехико и «окрестьяниться» (вжиться в быт и традиции крестьян, завоевывая их симпатии и таким образом обрести среди них влияние) [1606].

Циничным выглядит поведение руководителей конференции по отношению к позиции Сикейроса (Суареса), подвергших на пленарном заседании резкой критике мексиканского делегата, заявившего: «Объективные и субъективные условия Латинской Америки являются откровенно революционными. Если мы немедленно не возьмемся за оружие, то совершим серьезную ошибку». «Самое главное для Суареса — действовать вне зависимости от результатов, поскольку в случае разгрома остается возможность уйти в Сьерру. Ни в коем случае нельзя бездействовать, так говорит нам товарищ Суарес»[1607], — такова характеристика В. Кодовильи этой тактики, названной на конференции «революционным каудильизмом» в противопоставлении каудильизму буржуазному. Возражая делегату КПМ, он настаивал на том, что нет революции без серьезных объективных предпосылок, что революция не может развиваться иным путем, кроме пути массового движения. Его поддержал Эмбер-Дро, предостерегавший против революционного нетерпения, вызванного опасением, что работа по созданию настоящих компартий потребует годы. «…Без движения масс нет революции. Нам нужна революция, а не голова [Хуана Висенте] Гомеса. она даст. землю крестьянам, власть трудящимся и уверенность в мирном и процветающем трудовом будущем», — подчеркивал представитель ИККИ[1608]. Таким образом, публично участники конференции отмечали невозможность вооруженного выступления без серьезных объективных предпосылок, настаивали на отсутствии альтернативы массовому движению, на невозможности революции развиваться иным путем, кроме пути массового движения. Организация компартий как боевого авангарда трудящихся, их тесная связь с массами, создание организационных форм, позволяющих оказывать влияние на действия масс, мобилизовать их на борьбу — таков единственно верный путь к победе революции, указывала конференция[1609].