Другим стратегическим вопросом для латиноамериканского коммунистического движения являлась возможность союзов с другими политическими силами и непролетарскими секторами революционного движения. Делегация компартии Бразилии поставила перед ЮАСКИ и представителем Коминтерна вопрос о возможности выдвигать своих кандидатов на президентских выборах или поддержке кандидатов революционной мелкой буржуазии. КПБ расценивала ситуацию как деликатную, потому что речь шла не только об электоральных шансах партии. Бразильские коммунисты видели реальную возможность революционных выступлений, в которых ведущую роль должна была сыграть мелкая буржуазия. Для партии возникала необходимость определить позицию в отношении непролетарских революционных движений, в том числе в связи с вопросом о президентских выборах 1930 г. В качестве приоритетного варианта рассматривались консультации с Л. К. Престесом, при условии «его готовности бороться на нашей стороне» предполагалась поддержка его кандидатуры на пост президента [1598].

Делегат Коминтерна заявил о недопустимости ставить позицию партии в отношении выборов в зависимость от положительного или отрицательного ответа Престеса, потребовал проявлять больше независимости в отношении политики революционной мелкой буржуазии, выдвигать на выборах собственных кандидатов и собственную программу на базе первоочередных требований, связывая их с фундаментальными задачами: земля — крестьянам и рабоче-крестьянское правительство. «Это мелкая буржуазия должна определиться, а не наша партия, — заявил Эмбер-Дро делегатам КПБ. — Во всех наших действиях мы должны стремиться к следующему: если мелкая буржуазия поддерживает наших кандидатов — хорошо, если она их не поддерживает, наша ясная и четко определенная программа лучше программы мелкой буржуазии. Пусть Престес представит массам программу, отличающуюся от нашей, чтобы реализовать ту политику, о которой я говорю. Необходимо, чтобы наша партия выступила как независимая сила»[1599]. Его поддержал Кодовилья, расценивший позицию партии в отношении тенентистов как опасную, полагая, что «речь идет о настоящем подчинении нашей партии политике мелкой буржуазии, ибо каждый раз, когда нам нужно будет осуществить какое-либо интенсивное революционное действо, мы тут же задаемся вопросом, а что по этому поводу подумает колонна Престеса?»

Вершители судеб латиноамериканского коммунистического движения усматривали в стратегических установках бразильских товарищей «ошибочное предположение» о необходимости осуществления революции мелкой буржуазией и вытекающий из этого тактический просчет при создании совместного с тенентистами военного комитета, лидером которого оставался «Рыцарь надежды», «как будто партия должна оставить руководство повстанческим движением в руках мелкой буржуазии». Престесу был брошен упрек в том, что его революционность «выражалась лишь в нескольких путаных декларациях и демагогической пропаганде», а КПБ предлагалось рассматривать его кандидатуру при условии принятия им программы партии и участия в выборах «не с видами на „мирное“ разрешение, а рассматривая их как средство агитации масс для революции». При этом в ИККИ и ЮАСКИ исходили из преувеличенного представления о влиянии партии на массы и непосредственно, и через Рабоче-Крестьянский блок. Контакты с Престесом объяснялись «недостаточной смелостью» КПБ, не считавшей возможным претендовать на роль лидера грядущей бразильской революции[1600]. Особенно решительно на необходимости для партии возглавить независимое движение, единственную революционную силу, «научиться умно работать для того, чтобы суметь порвать с Престесом и выступать совершенно независимо», настаивал представитель КИМа З. Рабинович, считавший Престеса неспособным «разрешить сложившуюся ситуацию»[1601]. Подход коминтерновских чиновников был абсолютно волюнтаристским: «меньше озабоченности Престесом и больше веры в боевой дух масс». Такой лозунг не учитывал бразильских реалий, исходил из благих пожеланий, а не из объективной оценки влияния «тенентистов» на массы. Говоря о «настоящем едином фронте», они подразумевали «фронт, который реализуется среди рабоче-крестьянских масс, а не тот, что реализуется между некоторыми мелкобуржуазными элементами и профсоюзными организациями рабочих и крестьян». Любые соглашения с Престесом рассматривались всего-навсего как необходимый маневр. КПБ предлагалось заставить мелкую буржуазию принять коммунистическую программу под вывеской Рабоче-крестьянского блока, вынудить группу Престеса «претворять ее в жизнь», и, «так как это будет невозможно, продемонстрировать трудящимся массам, что мелкая буржуазия не является революционной, единственное, на что она способна, это заниматься демагогией»[1602]. Такая позиция, которая позднее была оформлена в виде письма ЮАСКИ к КПБ, лишала бразильских коммунистов инициативы в борьбе за создание единого фронта с левыми «тенентистами» в момент, когда за участие их лидера в борьбе на их стороне боролись различные политические силы, видя в нем «великого каудильо», которого давно ждали. В этом паломничестве к Престесу «было нечто от поисков мессии»[1603]. При этом практически все группировки, пытавшиеся заручиться поддержкой Престеса, да и сам вождь «непобедимой колонны», как отмечает Б. И. Коваль, вели «двойную и даже тройную игру, надеясь добиться для себя наибольшей выгоды»[1604].