Ожидание революции в Европе, усиленное внимание к поддержке революционных очагов в странах, географически близких к Советской России (СССР), надежды на быстрый успех в Германии, на Балканах, в Китае, стремление вызвать революции в колониальных державах (в первую очередь в Великобритании) через колонии (Индия и т. д.) объективно отодвигали в видении вождей Коминтерна проблемы Латинской Америки на задний план. Это было детерминировано и интересами советской внешней политики, необходимостью обеспечить выживаемость Советской России в условиях международной изоляции и создать условия для распространения идей Октябрьской революции в мире. Идея о Латинской Америке как «Кантоне Запада», прозвучавшая на Шестом пленуме ИККИ, имела в виду перспективу, пусть и достаточно близкую, но не реальность. Латиноамериканская политика Коминтерна, если вообще можно говорить о наличии в этот период четко сформулированного видения проблем революционного движения континента, исходила из общего подхода ИККИ к определению задач и приоритетов мировой революции.

Но и пускать на самотек развитие здесь революционного движения высшая иерархия всемирной компартии не могла. До Октябрьской революции в Латинской Америке (за исключением Аргентины, Чили и Уругвая) не было хорошо организованных марксистских партий. Отсутствовали налаженные организационные связи европейских партий, ставших основой III Интернационала, с единомышленниками в Новом Свете. Не существовало личных отношений вождей Коминтерна с лидерами латиноамериканского революционного движения, в то время как такие контакты с активистами многих европейских партий, имевшие в момент формирования III Интернационала принципиальное значение, сложились во время пребывания Ленина, Зиновьева и других большевиков в эмиграции, в рамках Циммер-вальдского движения.

Поэтому Малое бюро ИККИ испытывало «скептицизм» по поводу возможностей добиться положительных результатов в Новом Свете. Организаторы миссии М. Бородина исходили из преувеличенного «впечатления» о перспективах развития советско-мексиканских отношений, основанного на внешних сходствах двух революций и наличии у них общего врага — американского империализма. Не менее важным обстоятельством стали технические возможности, открывавшие в связи с наличием в Москве консульства Мексики и шансом использовать в интересах Коминтерна мексиканские дипломатические паспорта.

В «романтический» период деятельности Коминтерна латиноамериканские секции могли иметь прямые контакты с его вождями (Лениным, Зиновьевым и др.). Такая возможность была обусловлена различными факторами: личным знакомством во время пребывания в Москве; небольшим количеством партий, входивших в Интернационал; отсутствием сложной структуры аппарата Исполкома и связанной с этим необходимостью высших руководителей напрямую, без посредничества бюрократических инстанций, заниматься вопросами даже самых маленьких и маловлиятельных партий; незначительным объемом поступавших в Москву документов, позволявшим вождям международного коммунистического движения знакомиться с информацией и т. д.