Новые демократические общества развиваются, когда сословия теряют власть. К кому же переходит власть? Это может быть структура партийная, военная, финансовая, мафиозная - любая властная структура. Имперское развитие привело к созданию замечательно функционирующего механизма государственной власти, и для управления этим механизмом достаточно быть властью. Достаточно очевидно, что странами западного мира управляют не министерства и не парламенты (в собственном смысле, хотя в легальном обществе властные структуры стремятся достаточно представительно присутствовать в официальных структурах власти).

Переход от власти сословия к власти структуры (схемы) отмечен в Новой истории Европы серией революций 1848 г. (в Англии - реформы 1832). Это - начало процесса, который в большинстве европейских стран продолжался в рамках имперского государственного устройства. Поэтому с разрушением империй, как бабочка из кокона, выпорхнули совсем готовые демократии. Естественно, демократическое государство - не единственный вид власти схемы, а только наиболее удобный на данном этапе.

Как и у любого исторического события, у изменения типа властных структур - множество причин. Одна из них, например, начинается с открытия Америки: вывоз в Европу 12 тыс. тонн драгоценных металлов за 100 лет, инфляция, рост цен (за вторую половину XVI в. - в 5-7 раз), отсутствие адаптаций к таким процессам (до этого сотни лет цены в Европе были примерно постоянны), массовое разорение, обогащение предпринимателей и купцов, развитие первых мануфактур и появление “начальных капиталов” у той группы людей, которая через век придет к власти в Англии, через 150 лет - во Франции, а через 300 лет - во всей Европе. До событий середины XVI века источником богатства, власти и влияния была земля, недвижимость, после - оборотный капитал, предприимчивость. Можно привести десятки других причин (марксова - ничуть не хуже других), и все эти причины будут страдать частичностью: они действительно имеют место и действительно влияют на происходящее, но наличие сходных причин в других регионах не приводит ни к чему подобному. Мы опять встречаемся с эквифинально стью развития: Европа тяготеет к тому государственному и социальному устройству, которое в ХХ веке стало господствующим, и это тяготение “выискивает” причины: история целенаправленно стремится к определенному состоянию. Большинство причин восходит к границе Нового времени: Европа “готовилась” к власти схемы с XV-XVI века.

В России переход к властным структурам происходил в начале ХХ в. В царствование Николая II развивался государственно-монополистический режим, когда происходило срастание государственных и экономических структур; чиновники стали директорами банков и коммерческих компаний, а коммерсанты оказывали определяющее влияние на политику, возникла финансовая олигархия. Переход власти к структуре стал явным в 1917 г., когда к власти пришла партия. С точки зрения работы властной структуры нет никакого противоречия в словосочетании “единственная в стране партия”. Напротив, это достаточно логично - для партийного государства. Конечно, в 1917 власть перешла не к той структуре, которая назревала в рамках режима последнего Романова. Однако ее развитие показывает, что переход в России к власти структуры был неизбежен - если бы не состоялось революции, этот этап развития государства все равно произошел бы в ближайшие годы. Распад империи (СССР) является шагом к дальнейшему упрочению власти структуры в более пригодных для этого формах.