Вокруг той церковки дорожка арестантских прогулок, там он в последний раз увидит последнюю свою любовь — Аннушку, добровольно за ним в тюрьму пошедшую. Долго-долго ей за него по тюрьмам мыкаться, а ему совсем недолго. Морозной ночью выведут двоих арестантов из камер, но никуда уже не дойти им, а телам простреленным — ухнуть в ангарскую прорубь. Не скажет ни камень, ни крест…

Где прорубь? Да вон, справа от мчащих саней, там, где в устье Ушаковки высится на ангарском берегу Знаменский женский монастырь. Глянь, монахиня бредёт с коромыслом по тропке от проруби.

Но не глядит лейтенант ни на тюрьму слева, ни на прорубь справа. Весело стукая полозьями по рыжим буграм наезженного снега, влетает цепочка саней в суету Большой улицы. Те сани, где матросы и скарб — налево, к постоялому двору, а обоим господам офицерам дальше, прямо вдоль Большой, к гостинице.

Вид Иркутска от вокзала, начало XX века. Справа за Ангарой — церковь Михайло-Архангельская (Харлампиевская)

Из гостиницы на вокзал поедут они в отутюженных шинелях при белых шарфах, и никто не спросит у полярников документы. А то ведь от Усть-Кута совсем полиция надоела — видать, трепаные кухлянки не внушали доверия. Беглых ищут.

Лев Давыдович Троцкий, тюремное фото. 1901 г.

Лейтенант не мог знать, что одни ищут, а другие, такие же, прячут. Незадолго до него, в августе, тем же путем, только не в санях, а в телеге, от Усть-Кута на Иркутск и далеё прошмыгнул беглый социалист, молодой толстогубый еврей с приметной чёрной шевелюрой и близоруким прищуром. Полиция искала беспаспортного Лейбу Бронштейна, но местные социалисты добыли ему (в полиции, где же ещё) чистый бланк паспорта, куда беглый собственноручно вписал себе фамилию — Троцкий. Чисто одетый, проследовал он в Иркутске в классный вагон и спокойно отбыл в Европу, безмятежно оставив в тайге жену-революционерку с двумя младенцами. Не попустит же ненавистная власть помереть им с голоду. Так и вышло, не попустила.

И вот, гляньте: иркутский извозчик везёт в санях к вокзалу через пружинящий понтонный мост полярников, а его лондонский коллега в это же самое время везёт, в фиакре по асфальту, удачливого беглеца, везёт из порта на квартиру. На квартире той проживает незнакомый беглецу социалист Ленин. К нему у Бронштейна-Троцкого письмо.

* * *

9 декабря 1902 года в Петербурге собралась Полярная комиссия Академии наук, ведавшая экспедицией Толля, и академики предложили, чтобы спасти Толля, снова идти к Беннету на «Заре», а для этого снабдить её весной углем и отремонтировать.