Кто так резко изменил судьбу молодого лейтенанта? Сам Колчак писал, что это был президент Академии наук великий князь Константин, но кто ему указал на безвестного лейтенанта? Можно полагать, что это был начальник Кронштадтского порта вице-адмирал Степан Макаров, заметивший его статью и хорошо знавший его отца, генерал-майора морской артиллерии в отставке.

И вот отчаянный лейтенант сидит в стане Михайловском, что к западу от мыса Медвежий, лето уходит, а льды пока недвижны, и он пишет историю экспедиции. Если погибнет, то хоть история останется.

В те же недели Бруснев вспоминал:

«В конце мая г. Колчака ещё не было, и я заключил, что он уже не приедет, так как в это время началась такая таль, что по льду можно было ездить лишь с трудом даже с пустой нартой».

«В конце мая г. Колчака ещё не было, и я заключил, что он уже не приедет, так как в это время началась такая таль, что по льду можно было ездить лишь с трудом даже с пустой нартой».

Пытался Бруснев идти на Беннета сам, в нартах, да завяз во льдах, до полыньи не дошел, лишь глянул на неё с высокого тороса. Она, исходя ледяным паром, так и проколыхалась всю зиму Отчёты Матисена, Колчака и Бруснева напечатаны в 20-м томе «Известий Академии наук» за 1904 год (серия физико-математическая).

* * *

Но Колчак приехал, точнее, вельбот приехал на нём и спутниках. Едва шторм 18 июля отогнал льды от Котельного, они двинулись в путь. Их было семеро, и забывать их имена негоже:

лейтенант Александр Колчак, боцман «Зари» Никифор Бегичев, рулевой «Зари» боцманмат Василий Железников и четыре мезенских помора: Алексей Дорофеев, Илья Иньков, Алексей Олупкин и Михаил Рогачёв.

А вельбот потяжелел с лишком вдвое: с грузом и с полозьями из брёвен он стал весить 75 пудов. Полозья по бокам киля — древнее поморское ухищрение: так землепроходцы приспособили когда-то свои лодки к волокам между тундряными речками и тем обратили непроходимую топь в вездесущую сеть дорог.

«Только 18 июля при крепком NW ветре, в порывах доходившем до степени шторма (20 м.), я вышел в море […] местами выходя на лёд и перетаскивая вельбот через массы стоящего льда […] Два обстоятельства крайне осложняли нашу работу: снег, шедший огромными массами каждый день с 19 по 26-е июля, и крайняя отмелость берегов Земли Бунге и Фаддеевского острова… принуждавшая нас перебираться для отдыха по воде, перетаскивать палатку и провизию, что было крайне неудобно при отрицательных температурах воды и воздуха и очень ограниченных запасах белья и одежды (2 смены)» (Колчак, Отчёт 1904, с. 152).