Потом проверила малыша Уайта, но его пеленка была по-прежнему сухая. Он вдруг показался мне таким слабеньким и крошечным, что я подумала: а так ли уж не права была сестра Люк, посоветовав не переоценивать его шансы?

– Нам нужно крестить маленького мистера Уайта, – сказала я Брайди.

– Сейчас? – удивилась она. – Нам?

– Ну, сегодня в больнице священника нет, и в случае необходимости провести обряд дозволено любому католику.

– А вы раньше крестили младенцев, сестра Пауэр? – взволнованно спросила Мэри О’Рахилли.

– До сих пор нет. Но я видела несколько раз, как крестят детей.

(Умирающих. Но этого я ей не сказала.)

– И помню все слова, – заверила я ее.

– Но мы же не знаем, как она хотела его назвать, – запротестовала Брайди.

А ведь верно, и это меня беспокоило. Онор Уайт была такая неразговорчивая и скрытная, а мне надо было бы подумать, что наступит момент…

– Все-таки, наверное, лучше нам выбрать ему имя, – мрачно сказала Брайди, – чем оставить это персоналу приюта, в который он попадет.

– Будешь ему крестной? – спросила я.

Она ответила коротким смешком.

– Нет, правда, будешь, Брайди? Это же серьезное дело.

– Ну, давайте же! – нетерпеливо воскликнула Мэри О’Рахилли, словно она была в цирке.

Брайди вынула младенца из колыбели и встала с ним по стойке «смирно».

Я решила не рисковать и назвать его в честь одного из общеизвестных святых. И громко предложила:

– Патрик? Пол?

– Джон? – выступила со своим вариантом Мэри О’Рахилли. – Майкл?

– Скучно, скучно, – поморщилась Брайди.