– Перестань, – перебила я, – тебе не за что извиняться.

Я бросила ее носовой платок в корзину с грязным бельем и дала свежий. Мне показалось или болезненный румянец на щеках уже добрался до ее фарфоровых ушей? И теперь приобрел коричневатый оттенок? Красный – коричневый…

– Пей микстуру с виски, Брайди!

Она залпом осушила чашку. И поперхнулась.

Я нежно ее укорила:

– Маленькими глоточками!

Она пыталась отдышаться.

– Я думала, на вкус это приятнее, чем то, что я выпила.

Она с усилием проговаривала слова, я это слышала, потому что ей стало трудно дышать.

– Вот что я тебе скажу, – начала я. – Мне кажется, тебе нужно больше воздуха, вот почему у тебя так сильно бьется сердце, – оно старается восполнить недостаток кислорода. Дай-ка я положу тебе это под спину…

Я достала из шкафа клинообразную подпорку и поставила между спиной Брайди и стеной, а потом положила на деревянную рамку подушку.

– Откинься!

Ее упрямо торчавшие рыжие волосы на фоне наволочки напоминали закатное солнышко. Она прерывисто выдохнула.

Я взяла ее за пальцы и прошептала:

– Нет, все-таки признайся, почему ты мне солгала, что уже переболела гриппом?

Она хрипло ответила:

– Тебе же нужна была помощница. – И с трудом сделала вдох. – Мне просто хотелось помочь. Помочь тебе.

– Но ты же познакомилась со мной всего за минуту до этого.

– Если бы я сказала, что еще не болела гриппом… – усмехнулась она (теперь она задохнулась по-настоящему), – …ты бы просто меня отослала. В палате же было так много работы. Для двоих.

Я не смогла ничего ей возразить.