В результате «братьев» разогнали. «Умеренных» – историка Николая Костомарова, писателя Пантелеймона Кулиша, юриста Николая Гулака и др. – сослали в различные губернии под надзор. «Буйных братьев» вроде поэта и художника Тараса Шевченко отдали в солдаты.

Куда хуже пришлось петрашевцам, чья деятельность пришлась на пик революционных событий в Европе. Титулярный советник Петрашевский, работавший переводчиком в МИДе у Нессельроде, собирал у себя на квартире военных, чиновников, музыкантов, учителей, разночинцев и пр. Сам хозяин, по убеждениям социалист, сторонник французского утописта Шарля Фурье, предлагал для обсуждения животрепещущие и волновавшие общество темы – крестьянский вопрос, коррупция чиновников, суд присяжных, гласность и независимость судей, цензура, литература и пр. Читались запрещенные книги и газеты. Произведения Фурье, Адама Смита, Людвига Фейербаха, Жана Сисмонди, Луи Блана, Пьера-Жозефа Прудона, Карла Маркса и Фридриха Энгельса. На «пятницах» у Петрашевского «засветились» самые известные столичные общественные деятели: писатели и поэты Аполлон Майков, братья Федор и Михаил Достоевские (первый был уже популярен своим романом «Бедные люди»), Николай Чернышевский, Алексей Плещеев, Сергей Дуров, Николай Данилевский, Михаил Салтыков-Щедрин, Александр Пальм, Александр Баласогло, музыкант Антон Рубинштейн.

Общее количество участников следствие так и не установило. Кроме того, деликатности этому делу добавляло то, что в его расследовании ярко проявилась острейшая борьба двух конкурирующих структур – полиции и Третьего отделения. Так называемый «заговор Петрашевского» в 1848 году был открыт не жандармом Дубельтом, а начальником петербургской сыскной полиции Синицыным, внедрившим своего агента в «пятничные застолья», и доложен императору Николаю не шефом отделения графом Орловым, а министром внутренних дел графом Львом Перовским.

В свою очередь Орлов, дабы унизить конкурента, доложил царю, что Перовский, дабы себя возвысить и сделать «спасителем отечества», наговорил всякого вздора, что дело это совсем не так значительно, как его описывают, что не надо разукрашивать его особенно в глазах иностранцев, и, приняв некоторые патриархальные меры против главных вождей, можно прекратить дело без шума и скандала. Перовский же уперся и упросил Николая дать ему возможность выявить всех злоумышленников, не арестовывая их сразу. Император разрешил подождать до апреля 1849 года, пока чиновник по особым поручениям МВД Иван Липранди не представил отчет по деятельности «заговорщиков».