— Я должен подумать, я не могу прямо так решать столь важный вопрос, — скорее не сказал, а простонал Ратманов..

Шевардин отрицательно покачал головой.

— Времени думать нет, я должен получать ответ прямо сейчас.

— Но я не могу! — воскликнул Ратманов. Невольно он посмотрел на дом, и на глазах появились слезы.

— Я вам сочувствую и понимаю ваши чувства. Но своей непомерной жадностью вы сами загнали себя в тупик. Нельзя воровать бесконечно даже в такой коррумпированной стране, — усмехнулся Шевардин. — В таких делах очень важное умение останавливаться.

— И если я соглашусь, то не отправите материалы?

— Нет.

— Но как я могу быть в этом уверен.

— Слово офицера.

— Вы издеваетесь, какое может быть доверие вашему слову офицера.

— Тогда вам придется просто поверить на слово, — пожал плечами Шевардин. — Ничего другого предложить не могу.

Ратманов опустил голову, и Шевардин вдруг увидел, что он весь затрясся. И понял, что Ратманов плачет.

— Хватит рыдать! — вдруг рявкнул Шевардин. — Наш разговор и без того затянулся. Принимайте решение: остаетесь на свободе без дома или остаток жизни проведете в тюрьме. Кстати, там он вам тоже не пригодится. А ваша жена, на которую тут все оформлено, собирается все это продать.

— Откуда вам это известно?

— Дом нашпигован жучками и камерами, — усмехнулся Шевардин.

— Получается, вы прослушиваете разговоры.

— Прием, все. Я должен быть в курсе всего, что тут происходит. Видите, я с вами откровенен, даже поведал такой важный секрет. И по-прежнему жду ответа. Да или нет?

Ратманов обхватил голову руками.

— Да! — вдруг воскликнул он. — Но если все это официально принадлежит жене, как вы это оформите?

— Не беспокойтесь, я решу этот вопрос. Понадобится некоторое время, но оно у нас есть.