Признание того, что община может быть спасена только при помощи интеллигенции, неизбежно влекло за собой изменение в постановке вопроса о политической борьбе. Чтобы иметь возможность оказать общинному строю необходимую поддержку, чтобы провести в жизнь соответствующие мероприятия, интеллигенции должно быть предоставлено право голоса в вопросах русской жизни. Интеллигенция должна стать политической силою, а это возможно только при признании за нею политических прав. При таких условиях прежнее индиферентное отношение народников к вопросам политики должно было смениться признанием необходимости политической борьбы. Без осуществления буржуазно-демократических свобод интеллигенция не сможет выполнить свою спасающую роль по отношению к общине. Таков в общих чертах был ход рассуждений, приводивший народников к признанию необходимости политической борьбы.

Что касается «Русского богатства», то, как мы уже убедились, этот журнал в вопросах о значении буржуазно-демократических свобод и гарантий личности далеко отошел от первоначальных народнических позиций. Характерно то, что на его страницах сторонником борьбы за эти свободы выступил такой типичный и оптимистически настроенный народник, каким был Н.Н. Златовратский.

Мы говорили уже, что статья Златовратского являлась откликом на события, развертывавшиеся в подполье и приведшие к образованию партии «Народная воля». Это не значит, конечно, что Златовратский был народовольцем и что «Русское богатство» можно рассматривать, как легальный народовольческий орган. Если «Народная воля» высоко подняла знамя политической борьбы, то одновременно с этим и в других народнических кружках, не связанных с «Народной волей» и даже враждебно настроенных к ней, наблюдался перелом в отношении к политической борьбе. Известно, что даже правоверные народники из «Черного передела», отмежевавшиеся от «Народной воли», должны были отвести в своей программе место политической борьбе.

Отношение к этому вопросу «Русского богатства» показывает, что и в этом пункте в народнической теории обнаружилась глубокая трещина и что пересмотр старой программы народничества происходил не только в подполье, но и в рядах легальной народнической интеллигенции.

Мы говорили уже выше, что артельное «Русское богатство», несмотря на все свои недостатки, заслуживает серьезного внимания. Мы полагаем, что сделанная нами характеристика этого журнала вполне выявила, в чем именно усматриваем мы интерес, представляемый «Русским богатством» за тот период его существования, о котором нам пришлось говорить. К концу 70-х годов – накануне 1 марта – русское народничество вступило в полосу серьезного идеологического кризиса. Начинался пересмотр основных проблем народнической теории. Этот кризис широко отразился на артельном «Русском богатстве», которое, как мы убедились, дает немало ценного материала для изучения критического периода народничества. Вот почему, говоря о судьбах русского народничества, нельзя обойти молчанием артельное «Русское богатство».