– Боже мой, – сказала Мэйбет. – Это ужасно. Что произошло?

– Не знаю.

Я смотрел на серый памятник страшной человеческой жестокости, и мне на ум пришла Эмми. Я вспомнил, что она сказала после своего последнего припадка, перед тем как погрузиться в целительный сон. Она сказала: «Они мертвы. Они все мертвы». Это казалось глупостью, но я не мог перестать спрашивать себя, не это ли она видела? И если так, то откуда она узнала?

Я вернулся к мыслям об Альберте и Мозе и особенно о малышке Эмми. В то ужасное мгновение перед лицом твердого и сурового напоминания о трагедии мне казалось, что я всю жизнь всех подводил. Я убил Джека. Из-за меня Альберта укусила змея. Я пообещал сестре Ив, что буду приглядывать за Эмми, оберегать ее, но вполне вероятно, что она уже снова в загребущих руках Черной ведьмы, а Альберт с Мозом гниют в тюрьме, а я ничегошеньки не могу с этим поделать.

– Идем, – сказала Мэйбет и взяла меня за руку.

Когда мы вернулись, рядом с костром стоял бак с горячей водой, а миссис Шофилд развешивала постиранное белье на натянутой между двумя деревьями веревке. Как и всем в Хоперсвилле, Шофилдам приходилось таскать воду для готовки и стирки издалека, из колонки в большом парке на противоположной стороне заросшего деревьями холма. Мэйбет рассказала, что иногда поход за водой превращался в ужасное испытание, потому что жители города ненавидели Хоперсвилль и при встрече в парке начинали оскорблять, а то и бросаться камнями. От одной мысли о том, что кто-то может быть так жесток с Мэйбет, меня охватывал гнев.

Было уже далеко за полдень. Мамаша Бил сидела на ящике и вязала. Близнецы играли в шарики у круга, который Лестер нарисовал на земле. Увидев Мэйбет, они пригласили ее играть.

– Попозже, – отговорилась она. – Мы шли за папой… – начала она объяснять Мамаше Бил.

– Он вернулся, – сказала старуха с раздраженным вздохом и кивнула в сторону типи, откуда раздавался громкий храп. – На этот раз он оставил там жемчужную брошью твоей матери.

– Я много лет не ношу ее, – откликнулась мать Мэйбет от бельевой веревки.

– Он мог выручить за нее деньги на бензин, Сара.

– Которых нам хватило бы до куда? Не до самого Чикаго.

Мамаша Бил перевела взгляд на грузовик, распотрошенный мотор которого валялся на земле.

– Теперь мы можем и вовсе туда не добраться.

– Он пытался, мама, – сказала миссис Шофилд.

С каменным лицом, но мягким голосом Мамаша Бил сказала:

– Дети, у меня есть хлеб и сыр, если вы голодны.

И тут к стоянке Шофилдов прихромал капитан Грей.

– Полиция обыскивает Хоперсвилль, ищет кого-то.