В Париже Горбачев изложил сущность новой европейской политики СССР, направленной на строительство «общего европейского дома». Здесь он говорил: «Мы с вами живем в этой Европе… Мы живем в одном доме, хотя одни входят в этот дом с одного подъезда, другие — с другого подъезда. Нам нужно сотрудничать, налаживать коммуникации в этом доме» [1953].

Эта политико-философская идея о Европе «от Атлантики до Урала» высказывалась еще президентом Франции Шарлем де Голлем. Заявление Горбачева об «общем европейском доме» было воспринято с интересом, поскольку оно могло подразумевать революционную по тому времени идею преодоления раскола Европы, хотя понять, что конкретно имеет в виду Горбачев, было невозможно[1954].

Отдавал ли Горбачев себе отчет в том, что создание «общеевропейского дома» предполагает преодоление раскола европейского континента. Каким образом из Западной и Восточной Европы, представлявших две противоположные социально — политические системы и два противостоящих военно-политических блока, сделать одну Европу, «Общеевропейский дом»? Как бы то ни было, но провозглашенная в Париже политика по созданию «общеевропейского дома» станет стратегической политикой Горбачева и последовательно в годы перестройке он будет ее реализовывать.

В 1985 году Горбачев, очевидно, хотел только подчеркнуть, что СССР и Европа соседи, и о ее безопасности нужно думать совместно, а другая, заокеанская сверхдержава, является чужаком и угрожает безопасности европейского континента. Таким образом, развивая идею «общеевропейского дома» Горбачев на том этапе стремился укрепить влияние СССР в Европе, и по возможности подорвать влияние США.

Другая проблема, которая по инициативе Генсека активно обсуждалась во Франции, была проблема недопустимости переноса гонки вооружений в космическое пространство. В речи, произнесенной во французском парламенте, Горбачев затронул эти проблемы. В частности, он говорил: «Нам кажется крайне опасным взгляд, чем бы он не оправдывался, что стоящие перед международным сообществом задачи можно решать созданием и накоплением все новых и все более разрушительных видов оружия — и на земле, и в космосе. Нам представляются опасными и действия, сохраняющие и усиливающие международную напряженность. Она уже и так накалена. Накалена так, что сейчас стало крайне трудно договариваться не только по сложным, не терпящим отлагательства, вопросам, но и относительно простым проблемам»[1955].