Он выдвинул предложения, направленные на остановку гонки вооружений:

1. Полностью запретить для обеих сторон ударные космические вооружения и сохранить наполовину все достигающие территории друг друга ракеты;

2. Участие Франции на переговорах по «евроракетам», то есть обсуждение ядерного потенциала западноевропейских держав вкупе с американскими «Першингами-2», как силы, противостоящей советским СС-20, с учетом интересов безопасности Франции.

3. Мораторий на размещение в Европе новых советских ракет.

Горбачев также заявил, что СССР продолжает снимать с вооружения устаревшие, но достаточно мощные ракеты СС-4 и СС-5. Он также отметил, с чем нельзя не согласиться, что «безопасность Европы не может быть обеспечена военными средствами»[1956].

По вопросу о СОИ у Миттерана позиция была «просоветской». «Франция не примет участия в каких бы то ни было формах создания космического оружия, — заявил он. Это оружие отличается от существующего. Перенос ядерных вооружений в космос будет означать не только конец договоренности 1972 года о системах противоракетной обороны, но и переход к новому витку гонки вооружений, продвижение к другим формам вооружений… Франция не будет участницей СОИ… космос ее тоже интересует, но есть другие способы освоения космоса…»[1957].

Однако французский президент не стал отмежевываться от политики США по ракетам средней дальности, размещенных в Европе, заявив, что «у Франции нет оснований отделять свою позицию от американской, когда речь идет о подсчете сил в мире и в Европе»[1958].

На переговорах с Миттераном, Горбачев ознакомил его с планами реформирования советской системы. Советник Генсека А. С. Грачев так оценил итоги переговоров: «Главное, чем он поразил и „воспламенил“ социалиста Миттерана, еще больше, чем суперконсервативную Тэтчер, был развернутый план внутреннего раскрепощения советского общества»[1959]. Грачев не излагает, чем именно Горбачев удивил французского президента, наверное, не планами ускорения социально — экономического развития СССР. Но откровения советского лидера действительно удивили Миттерана, который заявил: «Если вам удастся осуществить то, что задумали, это будет иметь всемирные последствия»[1960].

На совместной пресс-конференции Миттерана и Горбачева в Париже, французские журналисты напрямую задавали вопросы, и Генсек на них отвечал. Этого в практике советских руководителей, находившихся с официальным визитом за рубежом, не было. Это была первая открытая пресс-конференция советского руководителя перед иностранными журналистами, когда вопросы задавали и озвучивали в прямом эфире, и на них сразу же звучали ответы. Среди вопросов были и нелицеприятные: о правах человека в СССР, о еврейской эмиграции, о диссидентах (Сахарове, Щаранском и других). Для западного общественного мнения некоторые ответы звучали, конечно, не убедительно. «Давайте мы будем в Советском Союзе сами управлять своими делами, а вы во Франции управляете своими; „Положение с социальными правами в СССР много лучше, чем в странах Запада, включая Францию, а в Верховном Совете заседают рабочие и крестьяне, которых больше, чем во всех парламентах развитых капиталистических стран“»[1961].