Художники XX века больше не нуждались во вдохновении. Использование крови теперь считается самовыражением, которое шокирует и, следовательно, выступает своеобразным вызовом и мятежом. Модернизм идеально подходил для того, чтобы провоцировать дискуссии и подвергать сомнению традиционные ценности, поиск смысла жизни, страдания, гендерную идентичность, экзистенциальный страх, насилие.

Кровь вдохновляет многих художников на новые формы искусства: появляются перформанс[172] и живопись действия[173]. Венский акционизм[174] привлек всеобщее внимание в начале 1960-х годов. Герман Нич шокировал консервативное сообщество своим «Театром оргий и мистерий» (Orgien Mysterien Theater), в котором прямо на сцене расчленял трупы животных и обливал своих моделей кровью. При этом он ссылался на ритуальные бойни, которые устраивали древние греки и майя, а также философские идеи Ницше и Фрейда. Через физический контакт с кровью, например, когда свинью прибивают к кресту, по мнению художника, можно устранить «репрессивную энергию, которая создает темную консервативную социальную культуру».

Гюнтер Брус, современник Германа Нича, выбирает самоповреждение во имя искусства в качестве средства коммуникации в своем видео 1971 года. Он называет это тестом на выносливость, тщетной попыткой катарсиса. Ссылки на изображения ранних христианских мучеников — обычное явление. Например, для выступления в 1970-х годах американец Крис Бурден попросил своего друга распять его. Связь со страданием Христа и убийством мученика и покровителя лучников, святого Себастьяна, прослеживается без труда.

Печальна судьба и другого венского акциониста, Рудольфа Шварцкоглера, который во время своего кровавого ритуала ампутировал «лишнюю плоть» (по словам бульварных газет, свой пенис). Возможно, он зашел слишком далеко в художественном самовыражении, потому что дожил всего до 29 лет. Самоубийство как высшая форма перформанса…

Йозеф Бойс, один из самых влиятельных художников XX века, тоже использовал кровь в живописи. Его можно было узнать по фетровой шляпе, которая должна была закрывать железную пластину в черепе. Он получил ее во время Второй мировой войны, когда был помещен в немецкий полевой госпиталь после того, как потерпел крушение в бомбардировщике «Штука». Возможно, именно эти медицинские злоключения побудили его использовать в основном кровь животных (а не людей), в том числе зайцев, в некоторых таинственных работах, полных символизма (среди которых Druid measuring 1961 года).

В искусстве, связанном с движением феминизма, определенную роль играет менструальная кровь.