Поражает и то, сколько современных художников заворожены идеей использовать собственную кровь в живописи.

Фрида Кало, известная мексиканская художница, пережившая страшную аварию в возрасте 18 лет, регулярно изображала себя сломленной женщиной, которая никогда не сможет иметь детей. Марк Ротко, представитель абстрактного экспрессионизма, нарисовал необычайно ярко-красную картину незадолго до того, как совершил самоубийство и был найден в луже крови в своей студии. Драматическое совпадение?

В Бельгии особо выделяется Ян Фабр. Он воспринимает свое тело как инструмент, как лабораторию изобразительного искусства. В «Ночных дневниках» (Nachtboek) 1978–1984 годов он пишет: «Брюгге, 15 мая 1978 года. Я купил бритву Gillette. И в гостиничном номере порезал себе лоб. Пусть кровь моего разума обретет свободу. И превратится в серию прекрасных рисунков». Фабр не скрывал, что черпает вдохновение в картинах с изображением стигмат и самобичевания в музее Грунинге в Брюгге, местном «Шествии святой крови»[177] и работах старых мастеров, таких как Ян ван Эйк, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший. Для создания картины «Мое тело, моя кровь, мой пейзаж» (My body, my blood, my landscape) он снова использует лезвия, чтобы порезаться и нанести слова и знаки на холст собственной кровью. Он также опубликует манифест, написанный своей кровью: «К искусству не привыкнешь». Довольно умно использовать мистическое значение крови, чтобы передать настроение разрушения, боли, физического истощения, жертвы, возрождения… Кровь и телесность также присутствуют в его театральных постановках, например в «Я — кровь» (Je Suis Sang) 2001 года, где зритель сталкивается с ужасающими ритуальными сценами, связанными с менструацией, кастрацией и оргиями… То, что постановка была впервые продемонстрирована почетной публике перед Папским дворцом в Авиньоне, где «каждая стена пропитана кровью замученных еретиков», не вызывает удивления. «Никто больше не заставит мое тело кровоточить. Ибо я есть кровь».

Ив Вельтер в серии из восьми картин «Укротители душ» использовал полтора литра не только собственной, но и крови своей девушки. По его словам, он делает это с целью не «шокировать, а противостоять».

В отличие от Яна Фабра, который позволяет вещам идти своим чередом, а крови на его картинах со временем поблекнуть, Вельтер лакирует свои кровавые рисунки, что, безусловно, улучшает их цвет и сохраняет полотна. Эта техника также использовалась индийскими художниками, которые с помощью донорской крови увековечили в XX веке портреты своих героических товарищей, погибших во время борьбы за независимость.