Уже в первых машинописных каталогах коллекции Дэвиса есть указания на то, что эти иконы – врезки. Галаварис в каталоге также сообщал, что центральная часть, которая у всех четырех икон имеет одинаковый размер, «была перенесена и вставлена в новую доску», так что иконы «обрамлены полями цвета слоновой кости». По его мнению, новая доска относится к более позднему времени, чем центральная часть икон[1072]. Галаварис считал, что именно во время этой трансформации иконы были расчищены, в верхней части каждой иконы были написаны названия сюжетов и позолочены небо, нимбы и поля иконы. Он не отважился сделать предположение о том, когда именно иконы стали врезками и были реставрированы, употребляя неопределенное «в некоторое неизвестное время». Современные российские исследователи, отмечая антикварную реставрацию «Крещения» и «Распятия», также не делают предположений о том, когда это могло произойти[1073].

Неизвестно, были ли врезки сделаны для иконостаса или по заказу нового владельца уже после того, как иконостас был разобран[1074], однако вряд ли они были сделаны специально для Дэвиса. К моменту появления Дэвиса в поле зрения «Антиквариата» эти иконы находились в продаже уже более года. Возможно, что большинство икон из этого предполагаемого праздничного чина к тому времени уже были распроданы и Дэвису достались остатки. Кроме того, в архиве Дэвиса нет упоминаний о том, что «Антиквариат» проводил для него какие-либо специальные работы по переделке или реставрации икон. Да в этом и не было необходимости. Дэвис не был знатоком древнерусского искусства; строго говоря, не был он и коллекционером. Вряд ли он понимал, что такое врезок, и купил лишь то, что отобрали для него советские продавцы. Судя по составу его коллекции, для него выбирали из того товара, который залежался в магазине «Антиквариата»[1075].

Материалы архива Дэвиса, результаты исследования Галавариса, информация об обратных сторонах икон «Крещение», «Сошествие Св. Духа», «Распятие» и «Покров» укрепляют ранее высказанное предположение о том, что в ноябре 1935 года Третьяковская галерея передала в «Антиквариат» праздничный чин, состоявший из двенадцати икон, который получила в первой половине 1920‐х годов из Государственного музейного фонда. Кроме четырех икон, проданных Дэвису, судьба остальных икон этого чина (прил. 19 № 15, 18–23, 25) неизвестна. Ни к Ханну, ни к Ашбергу ни одна из них не попала.

При передаче икон праздничного чина в «Антиквариат» сотрудники Третьяковской галереи считали их произведениями новгородской школы XV–XVI веков[1076]. «Антиквариат» продал их Дэвису как произведения «северной (московской) школы» XV–XVI веков («Распятие», «Сошествие Св. Духа»), конца XVI века («Покров») и XVI–XVII веков («Крещение»). В каталоге Галавариса 1973 года все четыре иконы отнесены к «северной манере конца XVI – начала XVII века». В наши дни в музее Чейзен, где эти иконы нашли свой новый дом, отказались от атрибуции Галавариса. Иконы считаются работами конца XIX – начала XX века, выполненными «в стиле XVI века»[1077]. Новая датировка стала результатом лабораторного исследования, проведенного в 1983 году в «Walters Art Gallery» (Балтимор) реставратором Мэнуэлом Теодором (Manuel Theodore)[1078]. По заявлению сотрудников музея Чейзен главной причиной изменения датировки явились результаты анализа пигментов. Время проведения экспертизы – 1983 год – указывает на то, что она проводилась по следам скандальной публикации Тетерятникова и, вероятно, под сильным влиянием его разоблачений[1079], хотя в музее Чейзен не было икон из коллекции Ханна, опороченных Тетерятниковым. Современная датировка музея Чейзен резко расходится с мнением авторов книги «Проданные сокровища России», вышедшей в свет в 2000 году, в которой «Крещение» и «Распятие» датированы XVII, а «Сошествие Св. Духа» – XV веком[1080]. Такой разброс в современной атрибуции этих икон лишний раз свидетельствует о сложности датировки икон и субъективности мнений.