Кир едва успел накинуть на приятеля простыню и остановить у двери в горницу.

– Спасибо! – с трудом выговорил Степан, обматываясь простыней поплотнее. – Как меня этот веник достаёт! Сил нет! Фууух. Катьки там нет?

– Была снаружи. Сейчас не знаю. Пряжка твоя где?

– Понятия не имею. Там, наверное. Только я туда не пойду. Достань, а? – Степан кивнул на дверь бани.

Кир принес Степанову мокрую одежду, с которой снял пряжку-пёрышко. А вернувшись к приятелю обнаружил его в странной задумчивости.

– Степан! Ты чего?

– Да никак не могу избавиться от этого наваждения. Глаза закрою, кажется, опять под воду тянут. И на плечах руки её! Знаешь, она же красивая такая и руки обычные. Ну, как у девушки, девочки. А как за плечи взялась, так это уже и не руки, а ледяные когти какие-то. Холодно так и не вырваться! – Степана опять затрясло. – Не вырваться. Вода вокруг… И так холодно и не вырваться…

Кир понял, что тут дело не в холоде. Он кинулся из Дуба и в один прыжок домчался до Баюна и Катерины. – Идите скорее к Степану. Он не в себе, по-моему.

Баюн обошёл вокруг неловко сидящего на стуле Степана уже раз пять. Наконец вздохнул.

– Катюша, ему самому не справиться. Русалка та, чтоб ей сухо было, сильно хотела его уволочь, в полную силу топила. А сейчас он в страхе тонет, в ужасе. От этого и холодно ему.

– И что же делать? – растерялась Катерина.

– Клин клином. – загадочно сформулировал способ лечения Баюн. – Кир, позови Волка и Жарусю. Лечить будем!

– Котик, а он жив-то потом останется? – осторожно уточнила Катерина, с сочувствием глядя на Степана, плотно завернутого в белую простыню и побледневшего до того, что почти с простыней сливался.

– Ну, я думаю да… Если его на Волка посадить, а потом сбросить, то в полёте он должен в себя прийти, наверное. А потом его Жаруся у земли поймает.

– Наверное. – в тон Баюну продолжила Катерина. – А потом мы его от этого лечения лечить как будем??

– Нууу, это уже второй вопрос. – Баюн начал пристально рассматривать что-то за окном.

В окно впорхнула Жаруся и моментально обрушилась на Баюна с вопросами.

– Почему мальчик не одет? Почему он такой бледный? И молчит? Ой, не молчит? Ой, лучше бы молчал!

Степан начал опять невнятно бормотать про холодную воду.

Бурый, прыгнув в то же окно за Жарусей внимательно осмотрел Степана и презрительно фыркнул на Баюна.