Вопрос о преемнике Ш. Ибрагимова на посту консула в Джидде решался, судя по всему, непросто. В донесении в МИД Российской империи посол в Константинополе А. И. Нелидов высказывал мнение, что назначить новым консулом в Джидду следовало бы мусульманина, ибо он смог бы быстро и должным образом «обозначить и установить в Джидде положение русского представителя». Пользуясь «правом доступа к святыням мусульманского мира, открытым ему его религией», отмечал посол, консул-мусульманин оперативно и, что важно, «всесторонне выяснил бы обстановку в крае». И, исходя из этого, правильно сориентировал бы МИД относительно «первостепенных и неотложных вопросов» деятельности российской консульской миссии в Аравии. Впоследствии должность эту мог бы исполнять и «продолжать начатое дело, хотя и не без затруднений, и консул-христианин». К сожалению, замечает посол, пребывание Ш. Ибрагимова в Джидде «было слишком кратковременным», чтобы полностью выполнить такую важную «предварительную работу» в деятельности любой дипломатической миссии, как утверждение ее авторитета в местных структурах власти и в сообществе дипломатов. Хотя русское консульство уже и функционирует, вопрос о выстраивании его отношений с властями, местным населением и дипломатическим корпусом по-прежнему остается открытым, и «состояние его такое же, как и до отправления в Джидду покойного консула» (33).

Деятельность консула в Аравии, подчеркивал посол, имеет ярко выраженную специфику, известную далеко не каждому дипломату. Работать там приходится и с турецкими чиновниками, «отличающимися особым менталитетом», и с «арабским духовенством», и с «крайне смешанной по своему составу» колонией русских подданных, проживающих в Джидде, Мекке и Медине, и с «покровительствуемыми Россией иностранцами». Поэтому такие качества, как «принадлежность к магометанской вере», «знакомство с магометанским вероучением», равно как с обычаями, бытом и «нравами магометан», для консула в Джидде чрезвычайно важны. Следовательно, «прежде, чем окончательно отказаться от мысли назначить в Джидду консула-мусульманина, было бы желательно вновь поискать подходящего кандидата из числа мусульман-чиновников Туркестана, Закаспийской области или Кавказа, или же среди имеющихся в значительном числе на русской службе офицеров из мусульман-суннитов». Во время «последнего пребывания моего в Петербурге», говорится в депеше посла, рассматривался вопрос «о назначении консулом в Джидду муллы Ахуна Баязитова. И выбор этот представляется мне весьма подходящим» (34).