Расшивать кисву, которую изготавливали в Египте, разрешалось, по словам знаменитого исследователя Аравии, английского этнографа и путешественника, дипломата и офицера-разведчика Ричарда Френсиса Бертона (1821–1890), только одной семье; и почетное право это передавалось по наследству, из поколения в поколение.

По пути следования паломники всюду подвергались поборам. «При вступлении на территорию Афганистана за каждую лошадь при прохождении ими городов с них взимали от 1 до 5 рупий» (1 рупия равнялась 60 коп.). Помимо этого, они нередко становились «жертвами обманов и вымогательств». Нещадно обирали паломников в Бомбее занимавшиеся ими андижанец Сулейман-ходжи и маргеланец Юсеф Али. По сообщению российских дипломатов, Сулейман-ходжа, уроженец Андижана, «именовавший себя доверенным лицом паломников-бухарцев», обдирал их как липку. Прибыв в Бомбей, году где-то в 1882-м, «с бумагой от афганского эмира», удостоверявшей его в качестве вожака (далиля) и доверенного лица хаджей, Сулейман-ходжа буквально выкачивал из паломников деньги, «взыскивая с них не только за ночлег и билеты на пароход, но даже за посадку на него». Насильно заставлял паломников «покупать муку и рис, и только у одного торговца, убеждая их в том, что все приобретенное они с избытком перепродадут в Джидде». Но это не соответствовало действительности, и пилигримы несли убытки (56). Что же касается имущества и денег, остававшихся после умиравших паломников из числа русскоподданных и бухарцев, то все это «им безотчетно забиралось». Говорят, замечает в отчете А. Левитский, что недавно губернатор Бомбея «взыскал с него 12 000 рупий, оставшихся после умерших хаджей».

С такими же злоупотреблениями, отмечал А. Левитский, наши паломники сталкивались и на втором пути, и особенно те, кто не имел паспортов (57). В Батуми кошельки их облегчал некий перс Хаджи Али, который при посредничестве двух бухарцев, Юлдаша и Кулдаша, довольно дорого продавал хаджиям из России «старые турецкие тезкере и бухарские билеты» (своего рода удостоверения личности). За старые тезкере, которые неоднократно уже использовали, паломники платили не менее 30 рублей, деньги для того времени немалые (58).

Следующим, после Батуми, пунктом на пути паломников-мусульман, где они подвергались «поборам и другими злоупотреблениям», А. Левитский называет Константинополь. Здесь, рассказывает он, наши паломники, даже те, кто имел заграничные паспорта, тоже «ловко обирались далилями», которые изымали у них паспорта «для получения визы в русском консульстве, как они говорили, и для приобретения тезкере». Взяв у паломников деньги «на то и на другое», выдавали им при отъезде только тезкере, а «паспорта возвращали без визы». О таких «проделках далиля Абдул Джамиля», докладывал А. Левитский, ему не раз сообщали «татары Казанской, Пензенской и Таврической губерний». Извещали его и о том, что владелец постоялого двора для казанских татар в Константинополе, некий Шоль Тахбет, состоявший в деловых отношениях с Абдул Джамилем, «старался внушить им, что довольствоваться надо только турецким тезкере, так как русское подданство им, как паломникам, не сослужит, дескать, никакой пользы». Много жалоб поступало в консульство, согласно донесению А. Левитского от 15.04.1892 г., от паломников-мусульман и на проживавшего в Константинополе вакиля Сабира-ходжи. «Взимая с хаджей деньги на уплату консульских пошлин, он возвращал им невизированные паспорта и без пометы об уплате больничного сбора» (59).