Внимательно изучая события внутренней жизни в Хиджазе, Ф. Никитников считал, что немаловажной причиной открыто враждебных актов бедуинов против турок являлась работа, проводившаяся среди арабов англичанами, стремившимися, во что быто ни стало, утвердить в Аравии свое господство.
Это предложение Ф. Никитникова разделял и посол России в Константинополе А. И. Нелидов. «Заход в Джидду наших военных судов, — писал он (06.02.1895), — способствовал бы образованию у ее жителей и многочисленных приезжающих поклонников представление о могуществе России, а значит — и поддержанию среди них ее обаяния» (111).
«До сих пор, — извещал А. И. Нелидов (18.12.1895), — по сведениям нашего консульства в Джидде, ни одно русское военное судно в порту Джидды не бывало, тогда как с конца мая 1895 г. порт этот посетили 3 английских военных судна, 2 французских и 1 австрийское. В настоящее время там постоянно находятся австрийское и сменяемое по очереди английское военные суда» (112).
Предложение русских дипломатов поддержал управляющий Морским министерством Николай Матвеевич Чихачев, информировавший МИД России о том, что «когда явится к тому возможность, то одному из наших крейсеров будет приказано посетить названый порт». Однако через некоторое время Н. М. Чихачев направил еще одно письмо министру иностранных дел князю Алексею Борисовичу Лобанову-Ростовскому (12.01.1896). Сообщил, что, согласно планам вверенного ему министерства, «крейсеру 1-го ранга „Рюрик“ по пути из Средиземного моря в Тихий океан предписывалось побывать в порту Джидда. Но выяснилось, что подход к этому порту весьма затруднителен, так как усеян коралловыми рифами и песчаными отмелями, между которыми имеются фарватеры, … доступные только для судов малого углубления. …И потому крейсеры 1-го ранга „Рюрик“ и „Дмитрий Донской“, отправляющиеся на Дальний Восток, тоже не могут быть направлены в Джидду», но министерство обязательно предусмотрит заход туда небольших военных кораблей (113).