Джидда, продолжает Н. М. Чихачев, «обнесена стеной; имеет старинную крепостцу и до 22 000 жителей, не считая поклонников, число коих в иные годы достигает … 40 000 человек». Представляется, что с учетом всего сказанного выше «решение вопроса лучше искать в Константинополе» (91).

Со стороны султана, уведомлял МИД России А. И. Нелидов, «сделана была … попытка уговорить английского и французского послов отказаться от посылки в Джидду военных судов», но безуспешно (92). Командиру отряда прибывших в Джидду и вставших на рейд английских военных судов «предписано, не уходить до тех пор, пока не будет обеспечена безопасность возвращающихся поклонников, и не понесут заслуженной кары бедуины, совершившие нападение на консулов» (93).

Докладывая об обстоятельствах этого инцидента, А. И. Нелидов писал (08.06.1895): «Лет шестнадцать тому назад консулы вскладчину соорудили метрах в восьмистах от Мекканских ворот Джидды, на берегу моря, каменную круглую скамейку, куда имели привычку приходить, чтобы отдохнуть … во время захода солнца». Восемнадцатого мая 1895 г., «в вечер с четверга на пятницу, около 7 часов 25 минут», на них там напали 8 вооруженных бедуинов. Остановившись «вблизи той скамейки, произвели несколько залпов из револьверов и ружей». После чего, «сев на верблюдов, стоявших поодаль, скрылись». Нападение это посол считал «преднамеренным, а не простым разбоем, ибо попытки грабежа не было». Арабы, стрелявшие в консулов, отмечал он, «сразу же удалились, а остававшееся на месте в течение двух часов тело убитого английского вице-консула Абдул Раззака» обобрали впоследствии «бродящие по окрестностям Джидды простые бедуины» (94).

Жертвами нападения стали: «английский консул Ричардс (ранен); английский вице-консул, уроженец Индии, врач-мусульманин Абдул Раззак, исправлявший одновременно должность шведско-норвежского консула (убит); драгоман французского консульства Дорвилль (ранен) и слуга английского консула (контужен). Г. Брандту пуля оторвала верхнюю челюсть и раздробила небо».

В тот вечер, когда произошло нападение на консулов, сообщал в своем рапорте Ф. Никитников, он «вышел за стены города в 7 часов вечера. Пройдя больше половины расстояния от городских ворот до скамейки, … свернул влево, и пошел вдоль берега. На обратном пути, будучи напротив казарм, услышал позади себя последовавшие один за другим, в два приема, выстрелы…Через несколько минут увидел бежавших ему навстречу окровавленных г-на Дорвилля и г-на Брандта. Тут же направил их в находившийся подле Мединских ворот хукумат [здание администрации], куда потребовал вызвать врача, а сам отправился к себе домой за … перевязочными материалами». Собрав все необходимое для оказания первой помощи и уже находясь за воротами дома, «встретил Брандта, которого вели под руки наши кавасы». Вскоре в консульство прибыл и «приглашенный мной городской врач, а с ним — и два явившихся добровольно карантинных врача, командированных сюда на время хаджа. …При их содействии наложены были швы на … разорванную верхнюю губу Брандта и на рану под правой скуловой костью, сделаны повязки и даны кровоостанавливающие средства».