Восьмого марта (17 вантоза) вечером Колло явился в Клуб кордельеров, где был встречен громкими рукоплесканиями. Он сказал там, что тайные враги Революции стараются ввести их в заблуждение и настаивают на том, что Отечество в опасности, тогда как, напротив, в отчаянном положении находятся монархия и аристократия. Он заявил, что эти люди старались посеять раздор между кордельерами и якобинцами, тогда как они, напротив, должны образовать одну семью, с едиными принципами и намерениями; что сам план восстания и приостановка действия Декларации прав радуют аристократов и что, следовательно, если они не хотят осчастливить врага, то должны поспешить с исправлением ошибки. Кордельеры были увлечены сказанным и, хотя между ними было много чиновников Бушотта, поспешили покаяться, сорвали креп, наброшенный на Декларацию прав, и просили Колло уверить якобинцев в том, что они всегда будут идти тем же путем.

Колло д’Эрбуа поспешил к якобинцам объявить им о победе над кордельерами и ультрареволюционерами. Стало быть, заговорщики были покинуты решительно всеми, им оставалось идти только напролом, а это, как мы уже говорили, было почти невозможно. Комитет общественного спасения решил предупредить всякое движение с их стороны, арестовав главных зачинщиков и тотчас же отослав их в Революционный трибунал. Фукье велели подыскать факты и немедленно подготовить обвинение. Сен-Жюсту в то же время было поручено составить доклад Конвенту.

Тринадцатого марта (23 вантоза) Сен-Жюст представляет свой доклад. Придерживаясь принятой системы, он упорно указывает на «иноземцев», управляющих двумя фракциями. Он говорит, что одна из этих фракций приняла на себя почин, пыталась поднять знамя восстания, но вовремя остановлена и безотлагательно будет арестована, а он, Сен-Жюст, поэтому просит декрета, объявляющего смертную казнь всем, кто задумывал ниспровержение властей, старался разными махинациями развратить общественный дух и республиканские нравы, мешал подвозу продовольствия и каким бы то ни было способом потворствовал плану, задуманному «иноземцами».

Наконец, Сен-Жюст объявляет, что с этой минуты необходимо руководствоваться лишь справедливостью, честностью и всеми республиканскими добродетелями.

В этом докладе, исполненном неистового фанатизма, угрозы доставались всем партиям поровну, но выдавались Революционному трибуналу только заговорщики-ультрареволюционеры Эбер, Ронсен и Венсан и депутаты, подделавшие декрет, – Шабо, Базир, Фабр и Жюльен. Те, кого Сен-Жюст именовал снисходительными и умеренными, хранили зловещее молчание.