Робеспьер был человеком дела и отважно показался и пошел на Конвент, то положение депутатов стало бы весьма опасным. Но он был только ритором и к тому же чувствовал, что общественное мнение отвернулось от него. Настал конец ужасному владычеству. Всё повиновалось Конвенту, и объявление непокорных вне закона произвело волшебное действие. Будь Робеспьер даже одарен энергией, он упал бы духом от стечения обстоятельств, несравненно более сильного, чем всякая личная сила.

Декрет, объявляющий Робеспьера и его приверженцев вне закона, действительно поразил всех как громом, когда весть о нем с площади проникла в ратушу. Пайен, получив декрет, прочел его вслух и с большим присутствием духа прибавил к списку лиц, объявленных вне закона, «народ, находящийся на трибунах», чего в тексте не было. Против его ожидания, народ в ужасе хлынул вон с трибун. Тогда глубочайшее уныние овладело заговорщиками. Анрио вышел на площадь, думая произнести перед канонирами речь, но не нашел ни одного человека. Он выругался и воскликнул: «Как! Эти злодеи, которые спасли меня несколько часов назад, теперь меня же бросают?!» – и в бешенстве возвратился наверх с этим известием.

Заговорщики пришли в отчаяние: покинутые своими войсками, оцепленные войсками Конвента, они начинают винить и укорять друг друга. Коффиналь, энергичный человек, не встретивший надлежащей поддержки, выступает против Анрио и со словами: «Негодяй! Это ты нас погубил своей трусостью!» – бросается на него и вышвыривает из окна. Несчастный падает на кучу навоза, смягчившую падение, так что оно не оказалось смертельным. Леба стреляет в себя из пистолета; Робеспьер-младший выбрасывается из окна. Один Сен-Жюст остается спокоен и неподвижен, с оружием в руке, но не применяя его. Тут наконец Робеспьер решается покончить с собой и находит на это мужество в своем отчаянном положении: он спускает курок пистолета, но пуля, попав выше губы, только проходит через щеку и легко ранит его.

Между тем несколько смелых людей – упомянутый уже Дюла, жандарм Мерда и несколько других, – оставив Бурдона с отрядами на площади, поднимаются по лестнице, вооруженные саблями и пистолетами, и входят в залу совета в то самое мгновение, как раздаются два выстрела. Муниципальные чиновники хотят скинуть с себя шарфы, но Дюла грозит саблей первому, кто это сделает. Все остаются неподвижными. Немедленно схвачены Пайен, Флерио, Дюма, Коффиналь и другие; раненых уносят на носилках, и шествие с триумфом направляется в Конвент.

Победные крики раздаются вокруг залы и оглашают ее своды. Тогда крики «Да здравствует свобода! Да здравствует Конвент! Долой тиранов!» раздаются отовсюду. Президент произносит следующие слова: