Обе партии самым резким образом высказались об изменениях, вносимых в революционные порядки. Якобинцы и завсегдатаи клубов возопили, что это проявила себя аристократия. Они бранили Комитет общественной безопасности за то, что он выпускал на свободу контрреволюционеров, бранили печать, которая уже начинала жестко отчитывать людей, спасших Францию. Самой ненавистной им мерой стало очищение властей. Якобинцы не смели восставать против обновления личного состава, потому что слишком открыто признались бы этим в собственных соображениях, но они не одобряли способа выбора новых лиц. Они утверждали, что следовало возвратить право делать этот выбор народу; что поручать депутатам, находящимся в командировках, назначение членов муниципалитетов значило незаконно захватывать власть; что ограничивать заседания секционных собраний одним в декаду – значит посягать на право граждан собираться для совещаний об общественных делах. Эти сетования прямо противоречили самому принципу революционного правительства, воспрещавшему всякие выборы до заключения мира, но противоречия партиям нипочем, когда затронуты их интересы: революционеры знали, что всеобщие выборы возвратили бы им потерянные места.

Клуб якобинцев

С другой стороны, волнующаяся молодежь и писатели запальчиво требовали неограниченной свободы печати и жаловались, что в комитетах и администрациях осталось слишком много агентов бывшей диктатуры. Они уже дерзали подавать петиции против некоторых депутатов за действия в той или другой командировке, ни во что не ставили истинные заслуги и начинали поносить самый Конвент. Тальен, который в качестве главного деятеля термидорианцев считал себя ответственным за новое положение дел, желал, чтобы изменениям было дано энергичное направление, без отклонений в ту или другую сторону. В одной речи, преисполненной тонких различий между террором и революционным правительством, общий смысл которой заключался в том, что, не вдаваясь в систематическую жестокость, надлежит, однако, сохранять достаточную энергичность, Тальен предложил объявить, что утверждается революционное правительство и, следовательно, первичные собрания для выборов не будут созваны. Но в то же время он предложил заявить, что все средства, применяемые террором, отменяются, а преследования журналистов за свободное изъявление мнений будут считаться таковыми средствами.

Эти предложения, не содержавшие какой-либо определенной меры, а только излагавшие взгляды термидорианцев, которые стремились держаться между обеими партиями, были отосланы на рассмотрение трем комитетам: общественного спасения, общественной безопасности и законодательства. Однако подобные методы не могли унять гнева партий; они продолжали с тем же неистовством ругать одна другую.