Этот спор вызвал бурю хуже первой, и собрание, во второй раз встречая неразрешимый или опасный вопрос, постановило перейти к очередным делам. Были предложены разные средства для подавления выходок народных обществ и злоупотребления правом подавать петиции. Придумали было прибавить к докладу Ленде адрес французскому народу, в котором еще энергичнее и отчетливее излагались бы взгляды Конвента и предначертанный им новый путь. Эта мысль была принята. Но депутат Ришар стал доказывать, что этого недостаточно; что нужно прибавить сильную руку; что адресы ровно ничего не значат, потому что авторы петиций не преминут возразить; что не следует более терпеть, чтобы в собрание приходили произносить такие слова, за которые на улице говорящие подверглись бы аресту.
«Пора, – сказал Бурдон, депутат Уазы, – обратиться к вам с полезными истинами. Знаете ли вы, отчего ваши армии постоянно побеждают? Оттого, что соблюдают строгую дисциплину. Имейте в государстве хорошую полицию, и у вас будет хорошее правительство. Знаете, откуда берутся вечные нападки против вашего правительства? Враги ваши злоупотребляют всем, что есть демократического в ваших учреждениях. Они с особенным удовольствием распускают слухи о том, что у вас никогда не будет правительства, что вы вечно будете терзаемы анархией. Неужели возможно, чтобы нация, постоянно побеждающая, не умела управлять собою? И Конвент, знающий, что это одно мешает довершению революции, не примет против этого мер? Нет, нет! Выведем врагов наших из заблуждения. Они хотят уничтожить вас злоупотреблением права петиции; это-то злоупотребление и надлежит подавить».
Чтобы лишить якобинцев поддержки нескольких депутатов-монтаньяров, в особенности Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа и других популярных вождей, депутат Пеле предложил запретить всем членам Конвента становиться членами какого бы то ни было народного общества. Это предложение было принято, но со стороны Горы против него поднялось множество голосов: говорили, что право собираться с целью просвещения друг друга на предмет общественных дел есть право всех граждан и что оно не может быть отнято у депутата, равно как и у другого жителя государства; что, следовательно, этот декрет составляет посягательство против безусловного, неотъемлемого права. Декрет был отменен.
Дюбуа-Крансе сделал тогда другое предложение. Он рассказал, каким образом якобинцы произвели очистку своего общества, и доказал, что это общество еще скрывает в своих недрах тех самых лиц, которые совратили его при Робеспьере. Он утверждал, что Конвент имеет право снова очистить его и поступить с ним совершенно так, как он поступает через своих комиссаров с департаментскими обществами. Дюбуа-Крансе предложил отослать этот вопрос на рассмотрение надлежащим комитетам, и это предложение было принято.