В дополнение к этой военной операции, и без того уже выходившей из ряда вон, случилось нечто совершенно невероятное. Часть голландского флота стояла на якоре близ Тексела. Пишегрю, не желая дать этим судам времени высвободиться изо льдов и отплыть в Англию, послал в Северную Голландию несколько дивизий кавалерии и несколько батарей легкой артиллерии. На Зюйдерзее оказался такой крепкий лед, что французские эскадроны галопом проскакали по этой гладкой равнине и подъехали к кораблям, как к крепости. Лишенные возможности двинуться с места, голландские суда сдались этой неслыханной атаке.

С левого фланга оставалось только еще занять Зеландию, провинцию, образуемую островами, которые находятся в устьях Шельды и Мааса, а с правого фланга – Овер-Иссель, Дренте, Фрисландию и Гронинген, соединяющие Голландию с Ганновером. Зеландия, рассчитывая на свое неприступное положение, предложила гордую капитуляцию на следующих условиях: она не желала принять гарнизон в свои главные крепости, подвергаться контрибуциям, принимать ассигнации, требовала неприкосновенности всех своих судов и имущества, как общественного, так и частного, – словом, не желала подвергаться ни одной из неприятностей, сопряженных с войною. Она также требовала для французских эмигрантов разрешения удалиться нетронутыми.

Депутаты, находившиеся при армии, согласились на некоторые из этих условий, относительно других не обещали ничего, объявив, что решение должно быть предоставлено Комитету общественного спасения, и, не входя в дальнейшие объяснения, вступили в провинцию, весьма довольные тем, что избавились от опасностей насильственного нападения и сохранили свои эскадры. Пока это происходило на левом фланге, правый, перейдя Иссель, гнал перед собой англичан и даже отбросил их за Эмс. Таким образом провинции Фрисландия, Дренте и Гронинген тоже оказались завоеванными, и все семь Соединенных Провинций подчинились победоносному оружию Республики.

Это завоевание, которым Франция была обязана морозу и изумительной выносливости своих солдат гораздо больше, нежели искусству своих генералов, возбудило в Европе удивление, смешанное с ужасом, а во Франции – безграничный восторг. Карно, управлявший всеми операциями в Нидерландской кампании, был первым и настоящим виновником успеха. Пишегрю, а в особенности Журдан, превосходно поддержали его во время всех кровавых боев. Но с тех пор как войска перешли из Бельгии в Голландию, всё совершалось по милости солдат и мороза. Однако вся честь этого невероятного завоевания досталась Пишегрю как главнокомандующему, и его имя прогремело по всей Европе, прославляемое как имя первейшего французского полководца.