Намерения Санкт-Петербурга и Парижа действовать в зоне Персидского залива «антианглийским дуэтом в строго очерченном формате» на практике реализованы не были. Не успев, как следует, окрепнуть и набрать силу, дуэт этот попал под колеса исторических событий, и распался. В обстановке, складывавшейся в мире в начале XX столетия, Англии удалось не допустить проведения в жизнь планировавшихся совместных русско-французских акций в зоне Персидского залива со всеми вытекавшими из этого возможными негативными последствиями там для британских интересов, и торговых, и политических. Вначале Англии удалось вывести из игры Париж (1904) и, таким образом, сузить возможности России для противодействия Англии. Затем, подписав в 1907 г. соглашение с Россией о разделе сфер влияния в Персии, стреножить в бассейне Персидского залива и деятельность самой России.

В октябре 1904 г. Париж и Лондон договорились насчет передачи их разногласий по Оману на рассмотрение Гаагского третейского суда. Разногласия эти, докладывал из Константинополя посол Иван Алексеевич Зиновьев, появились из-за того, что французы выдавали владельцам маскатских парусных судов, как уже упоминалось в этой книге, разрешения на поднятие французского флага. Делать это они стали сразу же вслед за заключением договора с Маскатом от 17 ноября 1844 г., в соответствии с которым суда морского флота султана могли ходить под французским флагом (даже в 1917 г., к примеру, таких судов все еще насчитывалось порядка 12)[415]. Получая эти разрешения, «маскатские суда приравнивались к французским», и в силу сказанного выводились из-под английского полицейского надзора, установленного в прибрежных водах Омана. «Покровительство Франции распространялось и на самих владельцев маскатских судов, получавших означенные выше разрешения». «Вследствие соглашения, состоявшегося между маскатским султаном и англо-индийскими властями в апреле 1873 г., – сообщал И. А. Зиновьев, – такой надзор был возложен исключительно на английские военные суда». Англия утверждала, что «выдача французскими консульствами разрешений на пользование французским флагом подданным маскатского султана и присвоенное Францией право покровительствовать маскатским судовладельцам» находились «в противоречии с подписанной 10 марта 1862 г. в Париже франко-английской декларацией», а также с «постановлениями Брюссельской конвенции от 2 июля 1890 г. о прекращении торга невольниками». Британцы подчеркивали, что выведение маскатских судов под французским флагом из-под полицейского надзора в оманских территориальных водах поощряло незаконную торговлю невольниками[416].