После изучения соображений и рекомендаций, представленных в отчете С. Сыромятникова и в донесениях российских дипломатов, заявил на совещании в Министерстве финансов (27.11.1900) товарищ (заместитель) министра финансов Владимир Иванович Ковалевский, у финансового ведомства России «сложилось твердое убеждение в возможности организации и развития непосредственных торговых сношений с этим краем»[500].

О том, что соображения С. Сыромяиникова заслуживали внимания, свидетельствует и то, что группа промышленников и купцов юга России, субсидировавшая, наряду с правительством, его миссию в Персидский залив, уже в следующем году снарядила туда первую торговую экспедицию. Однако эпидемия холеры, вспыхнувшая в Прибрежной Аравии, и связанные с ней жесткие санитарные ограничения на вход судов в Персидский залив вынудили предпринимателей изменить маршрут экспедиции и направить ее в порты бассейна Красного моря[501].

Маскат, отмечал в докладе на заседании Общества ревнителей военных знаний (ноябрь 1901 г.) С. Н. Сыромятников, жил торговлей. Доходы от таможни в 1900 г., согласно собранным им сведениям, составили 200 тыс. рублей в пересчете на русские деньги; ввоз – 3 360 000 руб., вывоз – 1 340 000 рублей. Население города не превышало 30 тыс. чел., а Омана в целом – 1,6 млн. чел.[502].

С началом XX столетия, говорится в аналитических записках МИД Российской империи, «Императорское правительство признало необходимым начать новую политику в Персидском заливе – политику дела». Оно установило с этим районом прямые торговые сношения; открыло банк в Бендер-Бушире; осуществило акции военной дипломатии, направив в воды Персидского залива корабли «Гиляк», «Варяг», «Аскольд» и «Боярин»; и учредило там дипломатические посты, которые «с божьей помощью», и должны были выступить «проводниками этой новой политики»[503].

Указывая на возросшее в конце XIX – начале XX веков значение района Персидского залива в системе международных отношений, МИД Российской империи акцентировал внимание своих дипломатических постов в Басре, Багдаде и Бендер-Бушире на том, что роль их в данном районе мира должна была «перейти из скромно-наблюдательной в активную». И что в Санкт-Петербурге ожидали от них конкретных рекомендаций относительно путей и методов по расширению политических и торговых позиций России в зоне Персидского залива.