Сам город Маскат окружен сохранившимся местами глубоким рвом времен португальцев. В защитной стене города – двое въездных ворот: Большие и Малые. Последние из них – у Старого крытого рынка (использовались для прогона скота). По воспоминаниям европейских путешественников, Старый Маскат был разбит на 14 кварталов. На побережье бухты располагались дворец правителя, гарем и таможня. Здание таможни, согласно дате, вырезанной на входной деревянной двери, построили в 1624 г., то есть после изгнания португальцев с Ормуза (1622), когда центр их деятельности в зоне Персидского залива переместился в Маскат. Дворец султана возвели на фундаменте стены-волнореза Сиккит-эль-Мудфа, также сооруженной португальцами. Не ней в их времена находилось, согласно хроникам Маската, 60 больших орудий, защищавших бухту и город, наряду с орудиями двух фортов, от атак со стороны моря. Недалеко от дворца правителя располагался старый португальский кафедральный собор, Гариза (построен в 1630 г.), с трехэтажной пристройкой. После изгнания португальцев из Маската (1650) собор этот на протяжении многих лет служил резиденцией для имамов Омана. Ко дворцу примыкал гарем со смотрящим на бухту широким балконом, скрывавшим отдыхавших на нем по вечерам женщин гарема от «чужих глаз» резной деревянной занавесью-решеткой. Возвели здание гарема во времена сеййида Са’ида, наложниц у которого насчитывалось, как повествуют хронисты, не менее трехсот.

Гарем правителя Омана, каким она его видела в 1836 г., ярко описала мадам Хельфер (Матильда Полин, баронесса де Гранж, супруга богемского врача, натуралиста и исследователя Иоганна Вильгельма Хельфера). Наша встреча проходила в одном из помещений гарема, пишет она, на верхнем этаже древнего здания, куда вела деревянная лестница, местами темная и нечистая. Женщины гарема, собравшиеся на встречу, представляли собой «пышное разнообразие возрастов, внешностей и костюмов»; то же самое можно было сказать и о сидевших рядом с ними детях. Присутствовало их, женщин и детей, принцесс и наложниц, более ста человек.

Дверь из помещения, где они собрались, вела в покои законной жены владыки Омана. Там находились еще четыре женщины: мать правителя, законная жена, дочь и одна из его сестер. Мать правителя, одетая в простую черного цвета длиннополую рубаху, сбросив паранджу, расположилась, сидя на подушках, у окна, несколько поодаль от других женщин, которые, судя по всему, во всем ей повиновались. Жена имама «сверкала восточным блеском». Одета была в дорогие шелка, богато расшитые золотыми и серебряными нитями. Орнаменты на ее одежде украшали изумруды, жемчуг и рубины. Восседала она на ярких цветных диванных подушках, разбросанных поверх красивых шелковых ковров. Рядом с ней находилась ее дочь, принцесса 12–15-ти лет. Тело ее прикрывала прозрачная накидка пурпурного цвета, позволявшая восхищаться «идеальными пропорциями стройной фигуры». Но вот лицо принцессы, как и других женщин в той комнате, за исключением матери правителя, пряталось под лицевой вязаной маской, скрывавшей ее нос, лоб и щеки до рта, с овальными прорезями для глаз со зрачками восхительного черного цвета. Маски на лицах женщин, искусно расшитые поблескивавшими на свету драгоценными камнями, были под стать их черным волосам.