Пролетарская революция, вскрывая в нем [Ленине] силы гения, общественно породившая его как гения, она же и убила его, безжалостно высосав все соки его мозга для своих исторических задач[382].
Пролетарская революция, вскрывая в нем [Ленине] силы гения, общественно породившая его как гения, она же и убила его, безжалостно высосав все соки его мозга для своих исторических задач[382].
Ср. бодрящий кровавый посев, совмещенный с идеей так называемой строительной жертвы, у пролетарского поэта Вас. Казина в стихотворении, которое так и называется — «Капля крови Ильича»:
Во всей тогдашней печати обожествление идет рука об руку с мощной партаппаратной кампанией, посвященной массовому расширению РКП за счет рабочих. Хотя соответствующее решение было принято еще до смерти Ленина[384], сейчас новая «смена» переосмысляется как «ленинский набор».
Так из праха вождя, по манию ЦК, вздымаются дивизии и армии («ряды железных поколений»), своевременно предсказанные Каменевым. Если Ленин персонифицировал коллективную волю пролетариата, то теперь коллектив может скомпенсировать потерю за счет самой своей массы[385]. Вопреки диамату, качество переходит в количество, а не наоборот. Пафос математического тождества захватывает и массолюбца Луначарского: Ильича, пишет он, «заменишь только коллективом». Коль скоро, согласно богостроительской доктрине, «бессмертный народушко» сам порождает своих богов, то, в общем, не имеет особого значения и сама эта смерть. Увенчав дорогого покойника евангельским нимбом («Мы его видели, мы видели Человека, человека с большой буквы»), нарком просвещения все с тем же неукротимым оптимизмом утешает осиротевших соратников — таскать вам не перетаскать:
Унывать тут нечего. Человечество, создавшее Ленина, создаст и новых Лениных[386].
Унывать тут нечего. Человечество, создавшее Ленина, создаст и новых Лениных[386].
Марксистско-богостроительский и пролеткультовский принцип количественного эквивалента, замены дополнен христианской моделью причащения усопшему. Теперь не Ленин предстает неотъемлемой частью партийного организма, как это было у Кольцова, а сама партия становится мистическим телом Ильича. Но обычная христианская символика соборного тела Христова вовсе не имеет и не может иметь компенсаторного характера — «тело» это не замещает собой ушедшего Иисуса, а томится по грядущему воссоединению с Ним. У большевиков же сквозь евангельские соматические реминисценции пробивается мощный языческий напор. В сущности, литургической архаикой преисполнены и составленное Бухариным траурное обращение ЦК от 22 января («Ленин живет в душе каждого члена нашей партии.