– Господине, говорите србски, а не разумим русски!

Можно представить негодование нашего культуртрегера, когда он получил такой наглый неприличный ответ. Лицо налилось кровью, глаза вспыхнули молниями. И из груди вырвался грозный вопрос:

– Как? Что такое? Не разумим? Мы здесь уже больше года, а ты еще не научился по-русски?

* * *

Но кто у нас в редакции был особенно желанным гостем, это всеми почитаемый и всеми любимый генерал Николай Николаевич Баратов. Всегда ровный, благодушный, интересный собеседник в часы отдыха, он был в то же время человеком неисчерпаемой энергии, вечно деятельным, несмотря на то, что, будучи инвалидом, ходил прихрамывая, опираясь на палку. Организовав всеобщий «Союз русских военных инвалидов», он приобрел у нас на Балканах огромную популярность и после Врангеля и Кутепова считался одним из самых уважаемых возглавителей белой эмиграции. Любили его не только свои инвалиды, для которых он сделал так много, но почти все лица из военной среды, особенно молодежь. Помню, как один простодушный начинающий поэт из этой молодежи поместил в болгарской русской газете «Русь» в честь Баратова нечто вроде оды. Эта наивная ода начиналась так:

И кончалась словами:

А в своей работе на пользу инвалидов генерал, действительно не боялся ни скатов, ни лестниц, ходил по всем канцеляриям, выхлопатывал для своего Союза ссуды у сербского и болгарского правительств. Не говоря ни по-болгарски, ни по-сербски, он с каким-то удивительным умением склонял богатых болгар и сербов к жертвенности в пользу обездоленных русских воинов. И особенно ярко проявилось это однажды, на пышном первом галлиполийском вечере в Белграде.

К своему вечеру наши галлиполийцы готовились чуть ли не два месяца. Были организованы комиссии: техническая – для подыскания помещения, финансовая, артистическая, буфетная, информационная для рассылки приглашений, распорядительная и еще какие-то. Участвовать на концерте обещали все известные русские певцы и певицы, начиная с популярного баритона Юренева209. Согласились выступить в трио талантливые музыканты братья Слатины210. В общем, было привлечено к участию на вечере все лучшее, что было в Белграде. Распорядительная комиссия уже за неделю составила точное расписание, в котором часу ее автомобиль заедет за тем или иным артистом: в 8 час. 15 мин. за басом Марьяшецем211; в 8 час. 40 мин. за певицей Роговской212; в 9.10 – за Каракашем213; в 9.25 – за Юреневым. И так далее. Расписание это, насколько помню, составлял галлиполиец подпоручик Даватц, который любил во всем точность, так как был до Гражданской войны профессором математики в Харькове.