С внешнего вида все у него как будто естественно. А в чем-нибудь, все-таки, общее влияние цивилизации и прорвется.

Вот, есть у меня одна знакомая дама. Женщина милая, образованная, с изысканным вкусом, не лишенная различных талантов. И одно у нее – беда: безумно любит собирать веревочки. Это у нее осталось со времен второй великой войны. Веревочки она обожает всякие: и длинные, и короткие; и серые, и белые, и цветные; и от пакетов, и от посылок, и от кондитерских коробок; и даже совсем простые, громоздкие, вроде тех, на которых сушат белье.

Однажды мы с нею в порту встречали на пристани ее старую подругу, которую она не видела несколько лет. Пароход подошел, отшвартовался, сходни спустили, пассажиры стали высаживаться…

А моя спутница смотрит не на сходни, а в сторону кормы, где матросы возятся с толстым канатом, оборачивая его вокруг железного причального столбика. И смотрит именно на канат. Восторженно-любовно. Точно зачарованная…

Только объятия приехавшей подруги вывели ее из этого транса.

Я уверен, что будь у этой дамы квартира побольше, с лишней запасной комнатой, она собирала бы при случае и все такие морские вещицы.

Получая из Америки посылку от добрых людей, она лихорадочно накидывается на этот подарок и рассматривает: какой веревочкой перевязана коробка. Что внутри, ее мало интересует; обычно содержимое она раздает нуждающимся знакомым. Но веревочку и бумажную обертку снимает с посылки бережно, осторожно, чтобы, не дай Бог, не повредить, и, аккуратно сложив и свернув, несет в кладовую, которую предусмотрительно запирает на ключ.

Точно так же поступает она и с коробочками из-под конфет или пирожных, поднесенных ей на именины или в другие торжественные дни. Как по-детски радостно рассматривает цветные ленточки или витый золоченые нити, накрест охватывающие белый картон! И что ее иногда огорчает, это не вкус неудачных пирожных, а узлы, вместо бантиков, сделанные на ленточках торопливой продавщицей: узлы так трудно развязывать, чтобы не повредить ленточки!

В общем, живется этой даме не плохо. На судьбу не жалуется, а главное – на будущее смотрит спокойно, зная, что в случае третьей мировой войны ей есть чем перевязать чемоданы, письма, фотографии, гравюры и прочие вещи, необходимые при бегстве от атомных бомб.

Впрочем, иногда бывают у нее и тревожные минуты и даже драматические положения… Помню, однажды пригласила она меня позавтракать с нею. Угостила на славу. Кофе было даже с ликером. Но после завтрака мне нужно было отнести на почту заказную бандероль, чтобы отправить в Америку. И я неосторожно сказал: