Кажется, система экстраординарного профессора Вайнштейна заключалась в следующем. Для упражнения зрительной памяти пациент должен был смотреть на какой-нибудь сложный по форме предмет, закрывать глаза и описывать, что он видел. Затем, открывать глаза, снова смотреть, снова закрывать, снова описывать, и так до тех пор, пока не мог восстановить все подробности предмета, его краски и очертания.

А для запоминания имен и отчеств применялась таблица с именами исторических личностей или известных литературных типов: Андрей Боголюбский; Антон-Ульрих, сын герцога Фердинанда Альбрехта-Вольфенбюттельского, муж правительницы Анны Леопольдовны; Александр Македонский, по отечеству Филиппович; Алексей Михайлович, царь; Анастасия, дочь Ярослава Мудрого, супруга Андрея, короля венгерского, или, на выбор, Анастасия, первая жена Ивана Грозного, дочь окольничьего Романа Юрьевича Захарьина Кошкина; Анна: – внучка Императора Константина Багрянородного, жена Владимира Святого, или Анна – Иоанновна, императрица всероссийская, дочь царя Иоанна Алексеевича и царицы Прасковьи Федоровны. Затем, на букву Б: Борис, сын Владимира, по крещении Роман, князь Муромский, или Борис Годунов; Богдан Хмельницкий, он же Зиновий, в 1649 получил гетманство… И так далее. Имена до буквы Я, и даже до Фиты.

Если верить моему приятелю, академик мнемоники Вайнштейн заставлял пациентов заучивать всю эту таблицу, и путем ассоциаций с историческими лицами удерживать в памяти – как звать новых знакомых. Например, Михаил Алексеевич Подопригора. Подопригору нужно просто запомнить, связав его с какой-нибудь горой, хотя бы с Казбеком, и с подпоркой для покосившегося забора. А Михаил Алексеевич легко получается так: царь Михаил Федорович – отец царя Алексея Михайловича; а этот Михаил Подопригора – не сын Михаила Феодоровича, а сам сын своего сына, т. е. Алексея. Вот и все. Или взять какую-нибудь Анастасию Ивановну. Анастасия – первая жена Ивана Грозного; но так как она сама Ивановна, то значит она и его дочь. Или можно взять так: Ивана Грозного переместить на место Ярослава Мудрого, а Ярослава сделать сыном Василия Третьего. Тогда Анастасия родится не у Ярослава, а у Ивана. И получится Анастасия Ивановна, что и требовалось доказать.

Нужно признаться, я эту систему некоторое время пытался применить на своей личной практике. Однако, чтобы верно приложить к кому-нибудь историческое имя или отчество, нужно человека помнить в лицо. А тут-то и получается затруднение. Вижу я – идет навстречу свежий новый знакомый. Этот знакомый у меня мнемонически уже точно зафиксирован: он – князь Муромский Борис, предательский убитый Святополком Окаянным, сын пушкинского Евгения Онегина. Подхожу к нему, говорю не без некоторого самодовольства: «здравствуйте, Борис Евгеньевич». А, оказывается, Борис Евгеньевич – совсем другой, а этот – Порфирий Александрович, отец композитора Бородина, сын Царя Освободителя Александра Второго.