К нашему времени постепенно стали исчезать и другие попытки: например, построить целостное понимание психики на основании чисто научной методологии.

А, между тем, сколько было в прошлом веке надежд включить психологию в ряд других наук той эпохи, со своим собственным методом, со своими общими непреложными выводами, в виде стройной системы!

Наука XIX столетия характеризовалась не только своим задором, самоуверенностью, но и искренним энтузиазмом и порывом к точному знанию. Равнодушная к религии, увлеченная механистическим взглядом на строение мира, близкая к материализму в своих толкованиях, она в то же время была идеалистична в сознании величия тайн, в которые нужно проникнуть, в ощущениях красоты той природы, сущность которой необходимо исследовать.

Прошлый век, в начале не слишком обремененный приборами и инструментами, не испытавший еще чрезвычайной дифференциации своих специальностей, – сохранил в себе восторженность перед объектом исследования, что отчасти заменяло ему религиозное чувство. Взять хотя бы астрономию, эту прекраснейшую из всех наук, прелесть которой так оригинально сочетается со сферической тригонометрией, с дифференциальным и интегральным исчислением. Цифры этой науки пленяют воображение, ее откровения одно глубже другого. Позитивисту-астроному его изучение неба в обсерватории может во многом заменить присутствие в храме. Какая красота летнего вечера – у зенита голубой блеск Веги, в стороне – три знакомые звезды в Орле во главе с Альтаиром; посреди – распростертый крест Лебедя…

Или какой романтизм – занятие ботаникой, энтомологией! Ботаник бродящий в Божьих садах, исследующий все растущее из земли – от скромной былинки до мощного баобаба. Или старик энтомолог, неуклюже бегущий с сачком за бабочкой… Какая буколика!

Красота и величие объекта в прежние времена легко смешивались с красотой и величием самой науки.

Ясно, что и молодая наука – психология, включенная в прошлом веке в разряд научных дисциплин наряду с физикой, химией и биологией, носила в себе большую долю наивного романтизма. Нужно было только найти строго-научный метод исследования, – и тогда все душевные явления раскроются во всей своей глубине: и мысль, и воля, и чувства, и ощущения, и представления, и внимание, и память, и эмоции. Все будет подвержено исчерпывающему анализу, приведет к открытию великих законов психической жизни.

Таким методом сначала было признано «самонаблюдение». Согласно этому методу, психолог-исследователь углубляется вниманием в свои собственные душевные явления, анализируя их, старается найти сходство, различия, группирует, классифицирует все наблюденное и устанавливает, где возможно, закономерности. Об указанном методе основатель его А. Бен275 говорит: «Существенные свойства духа познаются каждым человеком только в его самосознании. Так как при наблюдении духовных явлений нет никакой посредствующей среды, каковой при восприятии внешнего мира служат глаз, ухо, кожа и т.д., то в анализе специальных условий различения и запоминания духовных состояний вообще мы должны идти особым путем».