Таким образом, не индивидуальные взлеты таланта и гения, a совместные результаты общечеловеческого духовно-культурного творчества приводят нас к наибольшим высотам проникновения в мир. Не одно какое-либо художественное произведение, а вся сокровищница искусства укрепляет в нас уверенность в реальном существовании потусторонней извечной красоты. Не одна из наиболее великих философских систем, а вся история философии в своей совокупности утверждает нас в объективном бытии верховной истины. Наш мыслитель и богослов A. C. Хомяков в построении своей христианской соборной гносеологии говорит: «Недоступная для отдельного мышления истина доступна только совокупности мышлений, связанных любовью». В области религиозного познания, которое в данном случае имеет в виду Хомяков, отдельный индивидуум бессилен, если он не включается в общее соборное церковное знание.

Эту глубокую мысль Хомякова следует применить ко всем сферам духовной культуры, чтобы осмыслить исторически путь человечества. Одной, даже гениальной, картиной нельзя доказать существование анамнезиса о вечной красоте; но все мировое искусство, все вдохновения отдельных художников кисти, резца или пера, все даже посредственные произведения бесталанных, но горящих творческим эросом авторов, – все это массовое искание красоты говорит о том, что эстетический порыв к познанию ее ведет за собой человечество. И в области познания истины отдельная даже великая философская система не доказывает существование мировой тайны. Но вся совокупность поисков правды и истины в истории человеческой мысли; все попытки проникновения в суть бытия – и наивные, и глубокие, и великие, и малые, и противоречивые, и гармонические; и все методы этого проникновения, – вся эта величавая осада предельной неразгаданной тайны указывает, что искомая тайна не фикция, что тяготение к ней не может быть тяготением к пустоте и к несуществующему.

И потому – можно ли говорить о бесплодности всех исторических философских исканий в силу того, что методы поисков разнообразны и результаты их не сводятся к одному общему логическому выводу? В иррациональном, потустороннем, разум свободен от законов практического логического мышления, и может в противоречивости находить высшее единство и в многообразии – единообразие непостижимого.

Какова же основная причина вырождения современной философии, а наряду с нею и теоретической науки?

Если бы и та и другая область мышления не нарушали взаимных границ, если бы рассудок строго отмежевывался в своем знании от сферы разумного философского познания, то и в одной и в другой применение автономных методов продолжало бы давать плодотворные результаты. Творческий разум в своих порывах к достижению истины создавал бы новые варианты проникновения в глубинную сущность мирового разнообразия. Наука, со своей стороны, не теряла бы импульса к дальнейшему своему развитию созданием в пределах рассудка новых плодотворных теорий.