Этот научный махиноморфизм, созданный методами практического рассудочного мышления, естественно роднит науку с техникой. Как в технике устаревшие машины сменяются новыми, так и в махиноморфной науке устаревшие модели объяснения мира уступают место другим, обновленным. И понятно, поэтому, что теоретическая наука, возникшая из побуждений чистой любознательности, очень часто неожиданно обогащает и область практической техники. Нынешняя «атомная эра», обещающая гигантский переворот в промышленной области, возникнув из теоретических исследований строения атома, особенно ясно связала науку и технику. Физико-химики, которые раньше в своих занятиях подобными вопросами казались блаженными теоретиками не от мира сего, теперь, к собственному своему изумлению, стали вдруг артиллеристами. Научный прогресс последнего времени с очевидностью показал, что наука связана тесными родственными узами с практической техникой и что каждый теоретик-физик или химик в конечном счете не что иное, как ушедший далеко вперед на разведку инженер-техник.

37. Творчество разума

37. Творчество разума

Сравнительно с рассудком совсем иными свойствами обладает разум. Рассудок в основе своей всегда обращен в сторону приспособления человека к окружающему миру, к сохранению и улучшению жизни, к самозащите и к расширению сведений так или иначе связанных с материальной культурой. Его сфера – фактическое знание вещей и явлений и той связи между ними, которая полезна или вредна нашему существованию. Развиваясь в этом направлении, он своим знанием с избытком заменяет нам клыки, рога, крылья, мускульную мощь животного мира.

Между тем разум, как высшая форма мышления, направлен на более высокие цели, ничего общего не имеющими ни с самозащитой, ни с материальным улучшением существования. Незаинтересованное познание мира, стремление прикоснуться к истинной тайне бытия, проникнуть в его сокровенный смысл, – вот главная задача разума. И эту задачу он пытается решить по мере своих возможностей в силу анамнезиса, неясных воспоминаний о догреховном пребывании в истине.

Рассудок всегда обращен к земле, даже когда своими числами измеряет расстояния между светилами. Разум всегда обращен к небу, даже когда стремится угадать тайную сущность земной жизни. Не будучи отделенным от рассудка в области мышления, разум своим пафосом познания побуждает науку к пытливости, к смелым обобщениям, к открытиям законов природы. Но отягощенный своим эмпиризмом, своей логикой и математикой, рассудок прерывает эту связь с разумом у той черты, где весь его научный инвентарь знания теряет свой смысл. Как ни странно, это будет звучать лингвистически, но в разуме есть тот элемент иррациональности, которого нет в рассудке и который роднит разум с искусством и религией. Объект разума – истина, объект искусства – красота, объект нравственных утверждений – добро; все это сливается в едином Божественном религиозного сознания. И из этого божественного единства истины, красоты и добра следует и единство способов прикосновения к ним в философии, в эстетике и в этике. Духовная жизнь человека осмысливается этим триединством мироощущения и без этого мироощущения рушится все провиденциальное значение перехода человека из животного состояния в состояние культурное. В план Провидения не входило давать человеку-животному вместо рогов и клыков изощренность рассудка и ограничить его новую жизнь одной только материальной культурой: человек-вещь неизбежно пожрал бы самого себя во взаимной коллективной борьбе.