В Москве не знали деталей дискуссий в немецком руководстве, но ощущали при постоянном общении с германскими официальными лицами изменившиеся акценты в немецких приоритетах.

Сталин и его окружение также стояли перед дилеммой определения дальнейших шагов. И здесь обнаружились просчеты советской стратегии 1939 г. Судя по всему, у советских лидеров не было ясных представлений о конечной цели.

Договариваясь с Германией и фактически сведя отношения с Англией и Францией к минимуму, Москва лишила себя возможности игры на противостоянии и балансировании. И как только Германия разгромила Францию, Советский Союз оказывался визави с Германией, искренность целей которой подвергалась все бóльшему сомнению. Постоянное взаимное раздражение, разногласия и стычки по экономическим вопросам усиливали беспокойство в Москве. Но у Сталина практически уже не было выбора. Германия настолько набрала силу, что для СССР был немыслим переход в англо-американский лагерь (к тому же при ослаблении Англии и угрозе немецкого вторжения на британские острова).

Видимо, в Москве (как это вытекало из последующих действий и из некоторых документов) приняли следующие решения.

1. Общая стратегическая линия оставалась неизменной: демонстрация сотрудничества с Германией, приветствие, по крайней мере на словах, ее побед на Западе и стремление смягчать или устранять источники разногласий, в том числе и особенно в экономической области.

В условиях быстрых и во многом неожиданных побед Германии в Западной Европе Москва оказывалась более заинтересованной в сохранении с ней сотрудничества, чем Берлин. Именно этим можно объяснить стремление советских руководителей внешне не обострять ситуацию и продолжать уверять немцев в своей поддержке.

2. При усилении германского интереса к Балканам и советские лидеры значительно активизировали здесь свои действия, пытаясь подтвердить там свое влияние, опираясь прежде всего на Болгарию и Югославию и по возможности нормализуя отношения с Турцией. Сложность и противоречивость ситуации состояла в том, что такая позиция СССР неизбежно вела к усилению советско-германских противоречий и объективно была направлена к противодействию германским планам на Балканах.

3. Укреплялись двусторонние отношения с потенциальными и реальными союзниками Германии, прежде всего с Японией. Руководители в Кремле хотели, как и ранее Германия, избавить себя от возможных столкновений и на Западе и на Востоке и добивались этого нормализацией советско-японских отношений и стабилизацией положения на Дальнем Востоке.