Вскоре получил оформление список мест административной ссылки. В утвержденный 6 июня 1924 г. Президиумом ЦИК СССР перечень вошли: Киргизская и Туркестанская АССР, Архангельская, Северо-Двинская, Вологодская (уезды не по железной дороге) губернии, Уральская, Вятская (не по железной дороге) области, Нарымский край Томской губернии, Туруханский край Енисейской губернии, северные уезды Иркутской губернии (Бодайбинский, Верхоленский, Киренский, Тулунский). К местам, запрещенным для проживания, были отнесены приграничные губернии и крупнейшие города – Москва, Ленинград, Харьков, Киев, Одесса и Ростов-на-Дону[689]. Таким образом, список мест размещения ссыльных повторял, за исключением районов Дальнего Востока, географию дореволюционной ссылки. Вместе с тем введение высылки по строго определенным «минусам» стало нововведением советской карательной системы.

24 июля 1924 г. вышел в свет циркуляр НКЮ РСФСР, определявший категории административной высылки и статус репрессированных по каждой из этих категорий. Выделялись три градации высылки: 1) с запретом проживания в шести центральных городах и пограничной полосе; 2) с запретом проживания во всех 72 губернских городах; 3) с указанием определенного пункта поселения по выбору обвиняемого. Высланные по двум первым категориям получали право выбора места высылки, по прибытии на которое они обязывались зарегистрироваться в местном отделе ГПУ. Эти лица могли свободно передвигаться по всей территории страны, кроме запрещенных пунктов. Высланные по третьему пункту по статусу не отличались от ссыльных. Предписывалась их периодическая явка на регистрацию. Для выезда за пределы определенного района требовалось обязательное разрешение ГПУ[690].

Результатом законодательных мероприятий конца 1923 – начала 1924 г. стало полное сосредоточение административной ссылки и высылки в компетенции ОГПУ. Однако вплоть до конца 1924 г. вопрос о несудебной «уголовной» ссылке оставался открытым. Руководству НКВД был непонятен факт утверждения особых прав за ОГПУ без отмены предыдущих постановлений. Так, 1 декабря 1924 г. командированный на заседание комиссии СНК СССР по вопросу о высылке в административном порядке «уголовного элемента» представитель НКВД Зайцев писал наркому внутренних дел А.Г. Белобородову о том, что, по сообщению Г.Г. Ягоды, данный вопрос уже разрешен 9 мая 1924 г. в Политбюро ЦК РКП(б) в пользу ОГПУ. Белобородов обратился с личным посланием к Сталину с просьбой прояснить ситуацию. В ответ помощник генсека Л.3. Мехлис сообщил о высылке в распоряжение НКВД запоздалой выписки из протокола заседания Политбюро. Но само решение в деле отсутствовало[691].