Прошения административно-ссыльных об изменении места поселения в пределах Сибири и разрешении временно покинуть установленный район ссылки рассматривались в ПП ГПУ – ОГПУ. В случае удовлетворения ходатайства уполномоченный СО ПП ГПУ – ОГПУ выносил постановление, в котором указывалось новое место ссылки или репрессированному разрешалось покинуть установленный район. Ссыльные и высланные обладали правом направлять жалобы на действия карательных органов в органы прокурорского надзора. Представители прокуратуры фиксировали не только отдельные случаи злоупотреблений местных властей в практике ссылки и высылки, но и общее несоответствие этой системы правоохранительным нормам. Так, в начале 1926 г. заместитель краевого прокурора Сибири А.М. Пачколин посетил Канский ИТД и Красноярский изолятор специального назначения. В докладной записке краевому прокурору он дал оценку состояния административной ссылки в Сибири.

Пачколин пришел к выводу, что ссылка «в ее нынешнем виде представляет вопиющее противоречие» общим началам Уголовного, Уголовно-процессуального и Исправительно-трудового кодексов, так как не выполняет задач по исправлению преступников и профилактике новых преступлений. В рапорте указывалось на необходимость принятия новых законных и нормативных актов, которые должны были определять порядок и режим ссылки. Их отсутствие, по мнению представителя прокуратуры, оставляло широкое поле для «грубых ошибок» и административного произвола, что противоречило курсу на «укрепление революционной законности». Пачколин настаивал на разработке нового положения о ссылке и высылке в строгом соответствии с УК, УПК и ИТК, а также на детальной регламентации всех параметров осуществления репрессии, прежде всего этапирования, снабжения пособием и одеждой, учета состояния здоровья при определении сроков досрочного освобождения. Каждый день содержания под стражей он предлагал засчитывать за три дня ссылки[770].

В отчете Пачколина отмечалась, в частности, полная неопределенность функций прокурорского надзора за исполнением приговоров на ссылку и высылку. Совещания по борьбе с преступностью обязывали отделы ГПУ – ОГПУ и административные отделы исполкомов периодически направлять материалы на ссыльных и высланных в прокуратуру в целях «централизации работы»[771]. Однако в получении сведений местные прокуроры были вынуждены полагаться на благосклонность руководства ГПУ – ОГПУ. Доступ работников прокуратуры к информации во многом зависел от отношений, которые складывались с конкретными начальниками отделов ГПУ – ОГПУ. Получаемые сведения не отличались полнотой и систематичностью. Обследования мест ссылки представителями прокуратуры были крайне редки. Омский, иркутский и минусинский прокуроры сообщали в докладных записках в краевую прокуратуру за 1927–1928 гг., что лишены возможности наблюдать за исполнением приговоров на ссылку и высылку.