В целом в декабре 1924 г. Томский губпрокурор характеризовал ссыльных Колпашева как «малоактивный элемент, не могущий повлиять на настроение населения». Однако это не мешало местным властям видеть в любых неугодных им действиях жителей влияние пропаганды политссыльных, в первую очередь эсеров, несмотря на то, что эсеровская ссылка в Нарымском крае была представлена достаточно скромно. По мнению Нарымского укома, агитацией ссыльных было вызвано выступление крестьян с «эсеровскими» предложениями на беспартийной конференции в Парабели в декабре 1924 г. Политссыльных также обвиняли в настраивании населения против бесплатной перевозки председателей сельсоветов, милиционеров, фельдшеров и членов РИК[974]. Влияние ссыльных усматривали и в ажиотажной скупке населением товаров на случай войны, недостаточном выбросе сырья на рынок и т. п.

Под особо пристальным вниманием находились жители Нарымского края, тесно контактировавшие с Д.Д. Донским. Крестьяне, проявлявшие симпатию к ссыльному эсеру, однозначно характеризовались в докладах ОГПУ и письмах партийных работников как «кулаки». В специальном докладе Томского губотдела ОГПУ о деятельности Донского за июнь 1925 г. упоминались «кулаки» Барабанщиков и Скерневский, слишком радушно принимавшие ссыльного у себя в гостях. «Кулаками» были названы крестьяне, поддержавшие Донского в его выступлении на собрании уполномоченных Парабельского потребительского общества. Поддержка ссыльного не проходила бесследно для тех, кто не боялся этого делать. Фельдшер Парабельской больницы Лобанова, ходатайствовавшая перед властями о разрешении ее начальнику свободно передвигаться по краю, была уволена со службы[975].

Согласно данным органов надзора, в Нарымском крае наибольшим авторитетом среди населения пользовались анархисты, которые занимались агитацией, собирали на квартирах местную молодежь, учительствовали и проводили своеобразные политинформации. Популярность анархистов власти объясняли «культурной отсталостью» жителей края и их незаконопослушностью. Между ссыльными меньшевиками и местным населением отмечалось взаимное отчуждение. Нарымские крестьяне воспринимали социал-демократов как чуждых им «интеллигентов». Здесь значительную роль играл бытовой антисемитизм, т. к. большую часть меньшевиков составляли евреи. По этой же причине оставались в изоляции от окружающего населения колонии ссыльных сионистов.

По информации органов ОГПУ, в конце 1924 г. в Красноярске ссыльная эсерка Е.Б. Тарасова и местная жительница Е.К. Киселева, дочь старого таможенника-толстовца, организовали кружок, в деятельность которого были втянуты учащиеся сельхозтехникума, а также местные учительницы В.Г. и Е.Г. Сибирцевы, дочери народного социалиста, расстрелянного в 1920 г. органами ВЧК. Целью работы кружка, по мнению представителей ОГПУ, была популяризация взглядов эсеров. В это же время ссыльная левая эсерка В.Я. Зильберман создала в Красноярске литературно-художественный кружок, в состав которого вошли «местные силы»: «левый эсер» Е.Ф. Иванов, «дочь меньшевика» Б.С. Франкфурт, «вычищенный из советского аппарата» В.И. Ошмаров и группа местных художников. В октябре 1925 г. органы ОГПУ произвели аресты и обыски среди «сочувствующей ссыльным эсерам» молодежи. Некоторые из них (Е.К. Киселева, В.Г. Сибирцева) получили сроки ссылки[976].