Будучи весьма способны к поэзии и музыке, Малоруесы почти неспособны к пластическим искусствам. Архитектура Малоруссов незатейлива, скульптуры почти никакой нет; только и лепят коников для детей; это – глиняный намёк на конька, в который свистят. Живопись прежде была в ходу у Малоруссов и между ними было много живописцев; но теперь это искусство как-то не играет важной роли, хотя конечно живописцы есть и теперь. Офени, снабжая край суздальскою живописью, удовлетворяют потребности.

Возвращаясь затем к склонности Малоруссов к общежитию, к «гурту» мы должны заметить, что эта склонность так развита, что Малорусе, отправляясь в шинок, приглашает и «жинку». В шинке он распивает не в одиночестве, а непременно угостит другого. Последний, не желая быть в долгу, и сам поставит, вот – и выходит «частовання». Гостеприимство сильно развито у Малоруссов, и гостей они принимают радушно, ласково припрашивая. Для дорогого гостя Малорусе не пожалеет ничего, и это не из тщеславия, а как бы по нравственной обязанности.

Благотворительность у народа сильно развита и вообще сочувствие к несчастным, почему участь вдовы и сироты не так печальна: помочь трудом, «послухать», как говорят Малоруссы, таким лицам – долг хорошего человека. Но в общественных делах Малоруссы апатичны и несолидарны. Рознь и равнодушие ведут к тому, что в общественных делах руководят отдельные лица. А вследствие склонности к рюмке, громаду можно склонить могарычем к тому, или другому решению; но, конечно, не к тому, которое было бы вопиющим. Только дела, близко и существенно касающияся интересов всех, вызывают солидарность членов громады, например, надел землею.

Тут громада энергически отстаивает свое право, часто по-своему понимаемое, что приводило не раз к экзекуциям, которые, по отношению к Малорусским крестьянам, были довольно часты.

Сделав этот краткий очерк характеристических черт Малоруссов, не можем не высказать, что Малорусе мало способен к инициативе. У него нет предприимчивости, нет возбужденной энергии, поэтому – отсутствие практического творчества. Он стоит весьма низко в деле экономического развития и зависим от других. В области же интеллектуальной, в сфере умственной и эстетической деятельности он стоит высоко. Великорусе выше Малорусса в практическом творчестве. Малорусе выше Великоруса в идеальном творчестве. В силу этого у Великорусов сильно развито начало общественности, артельности; у Малоруссов – начало индивидуальности. Поэтому-то эти две русские народности взаимно восполняют друг друга. Связь между ними не формальная, а материальная; это – также крепкая связь, какою связываются противоположные полюсы магнита. Некоторым нашим публицистам нежелательно видеть различия культурных типов – Малорусского и Великорусского; они враждебно относятся ко всякому указанию этого различия, полагая, что различие вредит единству. Но это ошибочно. У обеих этих русских народностей все-таки больше общности, чем различия. Они обе русские, обе православные; у них обеих один Белый Царь, которого они любят одинаково; у них обеих общие враги; обе они боролись за то величие, какого достигла Россия; обе работали над русской наукой и литературой. Различия же их – вышеуказанные – не только невредны, но положительно полезны. Они укрепляют связь; они делают Малорусса и Великорусса необходимыми друг для друга. Изгладить эти различия, порожденные условиями природы и всей прошлой истории, невозможно и ненужно. Малорусе был Русским и есть Русский. Если он так себя не называет там, где он встречается с Великорусом, то там, где он встретится с Поляком, Молдованином и Венгром, твердо знает, что он – Русин.