Тесное сотрудничество США и ООН в продвижении политики, впоследствии выросшей до принципа предупреждающего вмешательства ради соблюдения прав человека, могло подорвать доверие других членов ООН, и без того поколебленное действиями американцев в Ираке. И «ответственность защищать», и стратегия национальной безопасности Джорджа У. Буша 2002 г. принимали отдельную проблему – геноцид в одном случае и оружие массового поражения в другом – как угрозу национальной безопасности и разрешали предупреждающее вмешательство с целью ее устранения. Политические последствия в обоих случаях не оговаривались специально, хотя и были очевидны. «Ответственность защищать» не давала разрешения на свержение Каддафи, что признавал Обама, однако невозможно было представить завершения миссии без его устранения. Означало ли это законное позволение на смену режима в борьбе против лидеров, нарушивших права человека? «Ответственность защищать», несмотря на все опровержения, вела, судя по всему, именно в этом направлении.

Хотя один действовал в критический момент через ООН, а второй нет, и Обама, и Буш, по сути, призывали всех довериться политикам, в частности их знаниям о том, что происходит в центре событий. Тем не менее события в Ираке доказывали обратное. Они продемонстрировали, что, несмотря на масштабный разведывательный аппарат, находящийся в их распоряжении, политики в Вашингтоне и Лондоне фактически знали очень мало о территориях, на которых собирались применять новые «нормы». В Америке, обладающей самой крупной сетью университетов в мире, лишь крошечная группа ученых работала в таких местах, как Ливия, Сомали и Афганистан, когда эти страны стали главной темой в СМИ. И ни они, ни представители разведки, специализировавшиеся на данных регионах, не имели влиятельного голоса за столом, где принимались ключевые решения.

Обама, по крайней мере, признал в своей речи о Ливии, что не каждый эпизод массового нарушения прав человека требует американского вмешательства. Было ли в таком случае достаточно того, что Америка, как он выразился, будет действовать там, где сможет, особенно если предупреждение геноцида считается одной из основных задач «ответственности защищать», а этнические чистки, преступления против человечности и военные преступления, остальные три ее задачи, обычно проходят незамеченными? Почему Каддафи, а не Тибет? Или Газа, или Бахрейн? Сторонники этого подхода высказывались в том смысле, что небольшое количество интервенций лучше, чем их отсутствие. Однако это может быть неверно. То, как правители обращаются со своим народом, не единственный фактор, имеющий вес в международных делах. Мир, в котором нарушение человеческих прав ставится превыше неприкосновенности границ, может породить еще больше войн и человеческих жертв. История прошлого века показывает, что четкие законные нормы, мощные государства и обеспечение международной стабильности в целом способствуют благосостоянию человечества. В исторической перспективе «ответственность защищать» больше всего напоминает возврат к цивилизующей миссии и «гуманитарным» интервенциям XIX в. в Оттоманской империи или Китае. И та и другая способствовали улучшению условий жизни и оправдывали захват земель империями – от британского применения аболиционизма с целью узаконить свою агрессивную политику на море до циничного оправдания фашистской Италией своего вторжения в Эфиопию в 1935 г. тем, что оно якобы совершалось во имя цивилизации, ради борьбы с работорговлей. Балканские инсургенты в XIX в. регулярно взывали к западным гуманистам с просьбами помочь им избавиться от оттоманского ига, точно так же, как Освободительная армия Косова призвала НАТО, чтобы освободиться от правления Белграда. Многие ли из тех, кто поддержал бомбардировки НАТО в Ливии в 2011 г., помнили о завоевании этой страны итальянцами ровно столетие назад, когда родилась на свет теория и практика массовых бомбардировок? Если смотреть на ситуацию с точки зрения стран, где все это происходило, а не с позиций забывчивого Запада, становится ясно, что сопротивление Третьего мира идее «ответственности защищать» свидетельствует не о защите автократии и диктаторства и не о безразличии к правам человека, а о том факте, что, как сказал Дэн Сяопин американскому советнику по национальной безопасности Бренту Скоукрофту в 1989 г., они пережили длинную и печальную историю западных вмешательств в их внутренние дела и считают применение силы в гуманитарных целях заведомо неконтролируемым и непредсказуемым. Правы они или нет, но эти страны рассуждают именно так, что накладывает политические ограничения на законность данной концепции[499].