Действительно, Фокон де Ри попытался провести постановление, в котором было бы прямо сказано о запрете въезда в город губернатору Нормандии, но не преуспел в этом деле: решили, не называя лиц, не впускать в Руан никого без приказа парламента.

Получивший отказ д'Аркур отошел от города и закрепился в Пон-де-Ларше, выше по течению Сены, на ее левом берегу. Туда к нему приезжали сторонники правительства, Варанжвиль и королевский прокурор в парламенте Куртен, предлагали внезапно занять одни из ворот Руана когда там в карауле будут лояльные к двору капитаны милиции. Д'Аркур не решился на этот рискованный шаг, полагаясь на советы Фокона де Ри.

А Лонгвиль уже находился в пути. Узнав о марше д'Аркура, он выехал из Парижа и утром 24 января с немногочисленной свитой внезапно объявился на улицах Руана, впущенный через потайной ход Старого Дворца. Народ восторженно встретил губернатора, видя в его прибытии гарантию того, что в городе не будет королевских солдат.

Во второй половине дня он, сопровождаемый шумной толпой, явился на совместное заседание парламента и других верховных палат Нормандии. Его противники, ссылаясь на королевский запрет, отчаянно пытались воспрепятствовать переходу власти в руки Лонгвиля, но соотношение сил вполне определилось.

Фокон де Ри «умыл руки», предложив записать в регистре, что Лонгвиль прибыл в Руан «через заднюю дверь Старого Дворца, что он был сопровождаем толпой приветствовавшего его народа, а потому, когда он прибыл в парламент, тот не счел возможным помешать ему принять на себя военное командование»[703]. Ему не возражали, и тогда первый президент вызвал капитанов городской милиции и сказал, что отныне они должны обращаться за распоряжениями к Лонгвилю. Вопрос о власти был решен, 27 января Фокон де Ри бежал из Руана в лагерь д'Аркура; бежали также Куртен и Варанжвиль.

В этот день, 27 января, захвативший власть Лонгвиль провел через парламент постановление о полном и немедленном упразднении «второго семестра».

28 января по новому предложению губернатора парламент постановил создать Совет по управлению из парламентариев, представителей Счетной и Налоговой палат, который должен был заседать в резиденции Лонгвиля, под его руководством и подготавливать проекты парламентских актов.

29 января Руанский парламент, следуя примеру парижских коллег, наложил руку на налоговые поступления провинции: было предписано всем налоговым сборщикам Верхней Нормандии отправлять собранные суммы в Руан, а Нижней Нормандии — в Кан (этот город уже 25 января стал на сторону Лонгвиля).