После третьего гудка он стал надеяться, что ее нет дома, но она взяла трубку. Она собиралась со своими подопечными в зоопарк. Может, Йель хочет пойти с ними? Да, конечно.
Они встретились у вольера с дикими кошками – Фиона была в ярко-синей парке, придававшей ей внушительности. Вокруг нее кружились, повизгивая, две девочки. Фиона напомнила Йелю, что младшая, в розовой шляпке – это Эшли, а пятилетка – это Брук. Их папа занимал высокую должность в авиакомпании United Airlines, а мама, судя по рассказам Фионы, большую часть времени проводила в солярии. Брук объявила, что хочет посмотреть на пингвинов и белых медведей.
– Потому что это зимние животные, – сказала она.
– Погоди-ка, – сказал Йель Эшли. – Дай сперва поправлю тебе ушки.
Он бережно потянул одно вверх, а второе вниз.
– Другое дело, – сказал он, и девочки засмущались, хихикая.
Это была его единственная шутка для детей, но она всегда работала.
– Ну,
– Спасибо тебе, – сказал Йель. – Это радует.
– Выкладывай.
В зоопарке почти никого не было, лишь несколько укутанных родителей с колясками и одинокий бегун.
Йель рассказал ей все, больше, чем рассказывал Сесилии, хотя бы потому, что с тех пор успело кое-что случиться. Он рассказал ей о ссоре на похоронах Терренса, даже о Романе, и о кружочке в календарике, давностью неделя и один день. Только про дом Ричарда он умолчал. Зачем вызывать у нее чувство вины, если Чарли в любом случае мог лгать?
– Теперь твоя кузина Дэбра меня ненавидит, – сказал он.
Но не стал уточнять, о какой сумме идет речь. Рассказал он и про то, как встретил Джулиана.
– Боже, вот печаль-то, – сказала Фиона, но она имела в виду не рассказ Йеля. Они стояли перед секцией с пингвинами, но практически ничего не могли увидеть сквозь мутное стекло. – Они хотя бы там?
– Смотри, смотри, смотри!
Эшли показывала на маленькую, поникшую птичку у самых их ног. Если бы не это стекло, Йель мог бы наступить на нее. Девочки носились туда-сюда, надеясь, что птичка побежит за ними.
– Так что этот стажер? – сказала Фиона. – Он тебе нравится?