– Ходят слухи в консультативном совете, – сказал он, и Йелю пришлось все ему объяснить, после чего Аллен как будто успокоился, но его тревожил возможный резонанс. – Это такая история, от которой люди постараются дистанцироваться. Любая неэтичность… Я знаю, как могут рвануть такие вещи.
Йель прекрасно это представлял: статья в разделе культуры в
Йель лег лбом на клавишу пробела пишущей машинки.
В обеденный перерыв он прогулялся к озеру, постоял на одном из льдистых выступов над самой водой. Зима длилась так долго, что воздух уже не причинял боли.
Замерзший берег озера был словно с другой планеты – рифленым, растрескавшимся и серым. У Йеля онемели пальцы, но он стоял там, пока и голова не онемела.
Вернувшись, он прошел в кабинет Билла. Он был бы не прочь заглянуть в туалет, но это только из-за нервов.
– Позвони Чаку Доновану и скажи, что собираешься меня уволить, – сказал он. – Спроси, не улучшит ли это положение, не сможет ли он тогда отозвать Фрэнка. Представь это так, словно ты заключаешь сделку. Ему это понравится.
– Я не стану увольнять тебя! – сказал Билл.
– Я раньше сам напишу заявление.
Он словно выблевывал из себя все плохое, и ему казалось, что это пойдет на пользу не только галерее, но и всей вселенной.
– Даже если судебное дело окажется фарсом, ты не получишь финансирования, пока это будет тянуться. Ты не можешь просить совет…
– Йель, – сказал Билл.
Но он уже просветлел.
– Просто позвони ему – и посмотришь, что получится.
Плечи Билла поникли. Он поднял глаза к потолку, прикрыл рот рукой.
– Ты знаешь, – сказал он, – если дойдет до этого, я напишу тебе чертовски мощное рекомендательное письмо.
И хотя Йель сам этого просил, согласие Билла было подобно пуле в живот.
– Звони прямо сейчас, – сказал он. – Я подожду у себя в кабинете.