Йель выдвинул верхний ящик стола. Там валялись не меньше полусотни шариковых ручек, большая часть которых досталась ему вместе с этим столом. Он взял одну и нацарапал линию у себя в блокноте. Ручка не сразу расписалась. Он поставил ее в пустую кружку у левой руки, затем забыл, что делал, и заморгал. Затем вспомнил и схватил следующую ручку, и попробовал расписать ее, но тщетно, и бросил ее в мусорное ведро, куда она упала с громким стуком. Следующие две оказались засохшими, третья загустела, четвертая была в порядке. Он проверил все ручки. Двенадцать оказались в порядке. Две с логотипом Северо-Западного, несколько простых «биков», пара модных со стираемыми чернилами, несколько дешевых, с рекламой страховых компаний. Во всяком случае, Йелю показалось, что об этом сообщали надписи на них; он не мог как следует разобрать слова.

Когда через десять минут вошел Билл, Йель уже понял по его лицу – болезненный, беспокойный взгляд, не вполне скрывавший его облегчение – что его план удался.

– Я думаю, это сработает, – сказал он. – То есть твоя… твоя идея. Я ему сказал. Для него это все вопрос эго.

– Я знаю.

– Ты гений, Йель. Ты это понимаешь? И теперь проблема в том, что я лишился моего гения. Вот так вышла история, да? Он сказал, что почувствовал, что к нему прислушиваются, а потом стал распространяться о чем-то, связанном с музыкальной школой. Посмотрим, что из этого выйдет. Может, нам удастся… может, он переключится на что-то другое и мы сможем переиграть все это.

– Нет, – Йель услышал собственный монотонный голос с поразительной ясностью, словно в записи, сделанной им много лет назад. – Если это сработает, давай не будем ничего мутить.

– Сперва я хочу, чтобы ты закончил свой проект. Мы не можем оставить это так. Йель, я хочу сказать, что…

– Если ты сможешь продержать меня до следующей недели, – сказал Йель, – я поеду в Висконсин.

– Да! Фантастика! И возьми Романа!

Билл сказал это так, словно Роман был утешительным призом. Уходя, он с показным старанием закрыл дверь беззвучно.

Йель взглянул на свой степлер и родолекс[120], и остановился на последнем. Он взял его и со всей силы запустил в стену.

В следующий вторник Йель арендовал самую дорогую машину, какую смог, красный «Сааб-900», и купил закуски по своей университетской кредитке. Он подобрал Романа у его квартиры на Хинман-авеню – он позаботился, чтобы у Романа была возможность отказаться, но Роман захотел поехать с ним – и они помчались по прибрежному шоссе за Фионой.

Фиона поехала, чтобы смягчить вопрос с Дэброй. Они не были близки, но Фиона позвонила Дэбре и сообщила, что Йеля уволили, доходчиво дав ей понять, что виновата в этом именно она. Она сказала Дэбре, что Йель хочет попрощаться с Норой и что сама она хочет увидеться с Норой, и Дэбра может звонить своему отцу или даже вызывать полицию, но они все равно приедут.