Мое задание было простым. Беглецы, как настоящие, так и предполагаемые, регулярно доставлялись к мистеру Расту. Обычно он сам проводил медицинский осмотр предлагаемого товара, но у него это плохо получалось. Он часто терпел убытки из-за смертей или заболеваний, настолько серьезных, что беглецы ни на что не годились. Я должен был стать гарантией его диагнозов – своего рода страховым полисом. Я должен был осматривать каждого беглеца перед заключением сделки и говорить свое «да» или «нет», чтобы мистер Раст был уверен, что купленный им товар, даже если он выглядит сломанным и не подлежащим ремонту, можно починить и перепродать. Но починка должна быть самой минимальной. Мне следовало только маскировать болезни, лечить лишь то, что могло воспрепятствовать продаже, а исцеление могло стать лишь случайным, побочным результатом. Я согласился. В тот день в трактире я выпил с ловцом рабов мистером Растом и ударил с ним по рукам.

Зачем я связался с таким человеком, как Бенджамин Раст? Ты непременно спросишь об этом, и простого ответа у меня нет. Я никогда не интересовался политикой. Я полагаю, что правительственную и правовую деятельность лучше всего предоставить философам, интеллектуалам, рассудительным людям, к числу которых я себя никогда не относил. Вот почему его предложение не показалось мне ни хорошим, ни дурным в своих частностях; оно просто было фактом, точно так же, как институт рабства, при котором я жил всю жизнь. Беглые рабы, попавшие в руки таких людей, как мистер Раст, вероятно, нуждаются в медицинской помощи, и я полагал, что могу обеспечить ее, как и любой другой медик.