РазноеРабынястр 255
Светлый фон
Зачем я связался с таким человеком, как Бенджамин Раст? Ты непременно спросишь об этом, и простого ответа у меня нет. Я никогда не интересовался политикой. Я полагаю, что правительственную и правовую деятельность лучше всего предоставить философам, интеллектуалам, рассудительным людям, к числу которых я себя никогда не относил. Вот почему его предложение не показалось мне ни хорошим, ни дурным в своих частностях; оно просто было фактом, точно так же, как институт рабства, при котором я жил всю жизнь. Беглые рабы, попавшие в руки таких людей, как мистер Раст, вероятно, нуждаются в медицинской помощи, и я полагал, что могу обеспечить ее, как и любой другой медик.

Но даже это ничего не объясняет. Мой выбор был продиктован самой низменной слабостью. Это был даже не столько выбор, сколько простая капитуляция. Средств к существованию у меня почти не было, здоровье пошатнулось, по ночам меня мучил кашель, одежда висела на мне, как на огородном чучеле, предназначенном отпугивать птиц. Моя жизнь была лишена какой-либо цели или смысла, не было человека, который бы присматривал за мной или заботился обо мне, человека, к которому я испытывал бы даже самое слабое чувство. В этом состоянии, близком к смерти, – теперь я знаю, что это была своего рода смерть, – я пребывал долгие месяцы после смерти Доротеи. Каждый день я дышал полной грудью, пил виски, а мое сердце только качало кровь. Я был лишь внешне похож на человека – ноги, чтобы ходить, рот, чтобы пить, голова, чтобы кивнуть, когда мистер Раст велел мне встретиться с ним на следующий день в заброшенном сарае. Я ударил с ним по рукам. «Да, – сказал я. – Да».

Но даже это ничего не объясняет. Мой выбор был продиктован самой низменной слабостью. Это был даже не столько выбор, сколько простая капитуляция. Средств к существованию у меня почти не было, здоровье пошатнулось, по ночам меня мучил кашель, одежда висела на мне, как на огородном чучеле, предназначенном отпугивать птиц. Моя жизнь была лишена какой-либо цели или смысла, не было человека, который бы присматривал за мной или заботился обо мне, человека, к которому я испытывал бы даже самое слабое чувство. В этом состоянии, близком к смерти, – теперь я знаю, что это была своего рода смерть, – я пребывал долгие месяцы после смерти Доротеи. Каждый день я дышал полной грудью, пил виски, а мое сердце только качало кровь. Я был лишь внешне похож на человека – ноги, чтобы ходить, рот, чтобы пить, голова, чтобы кивнуть, когда мистер Раст велел мне встретиться с ним на следующий день в заброшенном сарае. Я ударил с ним по рукам. «Да, – сказал я. – Да».